Я его успокаивать:
– Сейчас же утро, солнышко светит.
Леонтий ответил, тяжело вздохнув:
– Для меня только ночь.
– После похорон дедушка прожил очень мало, - продолжила мама. - Когда весной умерла баба, он всякий интерес к жизни потерял. Стол, скамейку поставил у могилы. И когда ни хватись, он всё там, на кладбище. Однажды вечером кинулись, а его нет. Мама меня послала за ним.
Сибирские вечера в июне светлые. Он сидел, положив голову на руки, глаза закрыты, казалось, что спит. Лицо его выражало умиротворённость и покой.
Не стало Леонтия. Он завещал своим детям и внукам землю Сибирскую, обетованную, любить, беречь и защищать. Так закончилась история о двух любящих сердцах.
Сиротка
Жена Богом дана
Предки мои, Маскаев Леонтий с женой Агашей, жили в Саранской губернии. Жили себе, да и жили. И вот однажды…
День тот зимний начался в их доме, как всегда. Было холодно, и хозяин, молодой статный мужик, укрыв жену потеплее, зажёг лучину и затопил печь. Через несколько минут огонь от печи осветил убогое убранство чисто прибранной выбеленной хаты.
– Да, – с горечью подумал Леонтий. – Работаем как проклятые, а всё на чужого дядьку. Вот если бы своя землица кормила. Эка, куда меня хватило, – одёрнул себя Леонтий, понимая бессмысленность своих желаний.
Помолившись перед иконой, висевшей в красном углу, вышел. Пока чистил снег, управлялся с хозяйством, совсем рассвело. Агаша хлопотала у печи. Не успели они позавтракать, как вошёл кум Андрей, принёс письмо от брата, который ещё весной с семьёй отправился на поиски лучшей жизни в Сибирь.
– А ну, кум, пособи. Письмо вот от братухи. Почитай.
Нужно сказать, что в воскресную школу при церкви ходили они вместе, но читать научился только Леонтий. Мужчина, бережно взяв листок из рук кума, сосредоточенно вглядываясь, медленно начал перечислять приветы родственникам. А потом, затаив дыхание от волнения, продолжил дальше:
– Земля вся для пахоты пригодная, сей, сколько душа пожелает. Люд, который руками мастерит: плотники, сапожники- в артели сбиваются, до двенадцати серебряных рублей имеют. (Так это ж целое состояние, – промелькнуло в голове Леонтия.) – А река Томь не одну рыбную артель кормит. И Васька (мой сын) тоже рыбачил всё лето, смогли насолить рыбы на всю зиму. Пока морозы, поживём на заимке, а с весны дом будем ставить.
Писал он ещё, что землю свою уже наметил, а солнце пригреет- с сынами распашет. Трава по пояс - коси сколько хочешь. В лесу живности много, и она ничья, только не ленись. По тому, как притихла моющая посуду Агаша, понял Леонтий, что и её проняло до самого сердца, за душу хватило это письмо. И Андрей, и Агаша, да и сам Леонтий не думали, что есть на земле мужицкий рай, где ни на кого - то спину гнёшь, а на себя работаешь, очень хотелось в это верить.
– И что это выходит? Не прогадал братуха, продав своё здесь? Ты как, кум, полагаешь?
Леонтий молчал, его красивые губы растянулись в улыбке.
– Да, - наконец произнёс он, поглаживая рукой ухоженную бороду. – И не знаю, что сказать, прямо - таки чудеса.
Они ещё долго сидели, прикидывая, обсуждая все преимущества новой жизни. Но неизведанное всё-таки пугало.
Андрей ушёл, а Леонтий с Агашей не могли успокоиться. Как ни старались Маскаевы, работая на людей, брались за любое дело, но едва сводили концы с концами. Завести бы больше скотины, но пасти её и косить траву негде. Про пашню и разговоров нет. Письмо тронуло их крестьянскую душу с вечной тягой пахать, сеять, косить. С того дня у них только и разговоров, что и кому продать повыгодней. С домом вообще проблем не было. Сосед, зажиточный мужик, купил его старшему сыну. Корову с телёнком весной всякий возьмёт, это не в зиму.
Но была у них ещё одна беда. Женаты они уже десять лет, а детей Бог не дал, вот и надеялись Маскаевы на чудо. А вдруг там, на земле обетованной, Господь им деток пошлёт. Женились они по большой любви и жили счастливо. Ни разу Леонтий свою жену не упрекнул, а только, как увидит детишек, играющих на улице, сердце от обиды заходится. Почему вот так, за что наказал их Отец небесный? Сам он в сиротстве рос у чужих людей, родителей не знал, но грех жаловаться, работой не морили, хлеба давали вдоволь, в воскресную школу определили.
Агаша жила в деревне, где он работал. Девушка родилась в большой семье, была рукодельницей и миловидной. Уж очень она парню приглянулась.
Из старой заброшенной баньки люди помогли им дом справить, а всё остальное они уже с Агашей осилили сами. Но вот сейчас, перед дальней дорогой, что - то защемило у Леонтия в груди, но не мог он показать смятение жене. Обняв свою верную подругу, сказал:
– Даже если половина из того, что Игнат написал, правда, мы там зацепимся. Ты знаешь, я работы не боюсь.