Малый вестибюль на одной из сторон его квартиры был, как предполагалось, спальней этого пользующегося доверием слуги. Судя по диалогу, который последовал, слуга действительно мог считаться пользующимся доверием, и незнакомый человек был бы весьма удивлен, услышав все это.
- Очень славную ночь ты провел! - сказал камердинер тоном скорее хозяина, чем слуги.
- Точно... точ... ик!.. Ты говоришь правду, Франк! Н-нет, совсем не славная ночь. Совсем наоборот - п... п... п... поганая ночь!
- Что ты имеешь в виду - что ты напился?
- Им... имею в виду! Я имею в виду эти д... дурацкие игры. Черт побери! Отличный шанс! Никогда не делайте этого. Миллион долларов! Все пропало этот дьявольский господин!
- Какой господин?
- Будь он проклят - я его видел... встретил на балу... бал... бар... ниже. Давайте еще выпьем! Крепкие напитки повсюду... вокруг... кто принесет этот дурацкий напиток?
- Попробуй выразиться яснее! Что ты хочешь этим сказать?
- Что я хочу сказать? Чтосказать? Он... ик... о нем.
- О нем! О ком?
- Кто... кто... кто... кото... Майнард. Ты, конечно, знаешь Майнарда? Он из тридцатого... тридцатого... неважно, из какого... полка. Это неважно... Он здесь... пр... пр... проклятая злая собака.
- Майнард здесь! - воскликнул камердинер довольно странным для слуги голосом.
- Это точно он! Живой и здоровый, черт бы его побрал! Явился в полном здравии, чтобы испортить все - он всегда все портит.
- Ты уверен, что это он?
- Уверен, уверен! Я так думаю. Он дал мне серьезный повод не сомневаться в этом - проклятие на его голову!
- Ты говорил с ним?
- Да, да.
- Что он сказал тебе?
- Сказал он немного... немного... что он явился... что он сделал.
- Что?
- Дьявол! много... да, да. Не стоит сейчас думать об этом. Давай ляжем спать, Франк. Я расскажу тебе обо всем утром. Это игра. Это Юп... Юпитер.
Более не в состоянии продолжать беседу и еще меньше - раздеться, мистер Свинтон повалился на кровать поперек последней; и, свесившись вниз, вскоре с храпом уснул.
Могло показаться странным, что слуга лег на кровать рядом с ним, однако так он и сделал.
Но уважаемый читатель ведь не знает, что маленьким камердинером была его жена, а вместе с тем это именно так!
Да, это была его любезная "фанатка", она и разделила таким образом кушетку своего мужа-алкоголика.
ГЛАВА XIII
ВЫЗОВ С ПОСЫЛЬНЫМ
- Откровенно говоря, я совершил большую глупость, - рассуждал молодой ирландец, когда вернулся в свою спальню и опустился на стул. - Не было никакой необходимости так поступать. Такая болтовня, тем более что Дик Свинтон здесь чужой, никак не могла бы мне повредить. Конечно, здесь его никто не знает; и это, кажется, играет ему на руку; без сомнения, он готов обобрать половину таких богатых голубков, как те, что были с ним недавно.
- Вполне вероятно, что он наврал кое-что подобное про меня и матери этой девушки - впрочем, и про себя также. Наверное, поэтому со мной обращались так невежливо! Тогда хорошо, что я поймал его за руку, и я заставлю его раскаяться в своем вранье. Был изгнан из Британских войск! Проклятая злая собака, прогавкавшая эту сплетню про меня! Противно даже думать о таком. То, что я слышал, всего лишь факт в его собственной биографии! Это, наверно, и навело его на мысль сказать подобное. Я не думаю, что он продолжает служить в Гвардии: иначе что он здесь делает? Гвардейцы не покидают Лондон без серьезной и обычно малоприятной причины. Я сделаю все, чтобы его опозорить. Он уже был на грани позора, как я слышал.
- Он, конечно, будет сопротивляться. Он не был бы Диком Свинтоном, если бы помог мне в этом - я достаточно хорошо знаю этого пройдоху. Но я не оставил ему никакого шанса выкрутиться. Удар перчаткой по лицу, не говоря уж об угрозе плюнуть ему в лицо - при свидетельстве двух странных джентльменов, наблюдавших это! Если он не законченный трус, он не осмелится оставить все это без ответа.
- Конечно, он вызовет меня, и что я буду после этого делать? Трое или четверо товарищей, с которыми я успел наладить хорошие отношения - все они не друзья мне, ни один из них. Кроме того, разве кто-нибудь из них обязан заботиться обо мне после такого недолгого знакомства?
- Что же мне делать? Телеграфировать Графу? - продолжил он после паузы, размышляя. - Он сейчас в Нью-Йорке, я знаю, и я уверен, что он без промедления пришел бы мне на помощь. Это дело только бы восхитило его, старого рубаку, - теперь, когда Мексиканская кампания завершилась, он рад был бы снова обнажить свой справедливый меч. Входите! Кто это бесцеремонно стучит в дверь честного джентльмена в столь поздний час?
Еще не было и 5 часов утра. За окнами гостиницы можно было услышать стук колес экипажей, которые развозили по домам последних возвращающихся с бала гуляк.
- Навряд ли Свинтон послал своего эмиссара в такой час. Входите!
За открывшейся дверью показался ночной портье, работник гостиницы.
- Ну, что вам угодно, мой дорогой?
- Один джентльмен желает видеть вас, сэр.
- Приведите его!
- Он просил меня, сэр, передать вам свои извинения за то, что потревожил вас в столь ранний час. Только потому, что у него к вам очень важное дело.
- Что за вздор! С чего бы это он говорит в таком духе? Друг Дика Свинтона более деликатный джентльмен, чем он сам?
Последняя реплика была сказана тихо и не предназначалась служащему гостиницы.
- Он сказал, сэр, - продолжил портье, - что прибыл пароходом...
- Пароходом?
- Да, сэр, пароходом из Нью-Йорка. Он прибыл только что.
- Да-да, я слышал гудок парохода. Ну, дальше?
- Тот, кто прибыл пароходом, - он думал... он думал...
- Черт побери! Это мой давний друг, не надо утруждать себя, передавая его мысли в вашем изложении. Где он? Проведите его ко мне, и пускай он выскажется сам.
- Из Нью-Йорка? - продолжил Майнард после того, как швейцар удалился. Кто же мог пожаловать ко мне оттуда? И что за столь важное дело, чтобы разбудить человека в половине пятого утра? - ведь он, наверное, полагал, что я сплю - но, на его счастье, я не в постели. Или столица Британской империи горит, и Фернандо Вуд, подобно Нерону, веселится на его руинах? Ба! Розенвельд!