Он уже её не держит, лишь осторожно приобнимает за талию, чтобы Любе удобнее было сидеть.
Она, напряжённая и оттого через раз позволяющая себе дышать, слегка тянет мышцы и кивает:
— Вроде бы… Почему тогда себя не залечишь?
— Себя нельзя. И кто-то другой, кто так умеет, не смог бы. Я ведь выше, я король. У кого столько же сил? А надо больше. Брат сводный мог бы, но он мне раны и оставил… — вздыхает он, и повисает тяжёлое молчание.
— Эм, ладно… Ты только отпусти меня.
Она боится, что на ней могут остаться синяки, если сильно дёрнуться.
— Так как тебя лечить тогда? Что ты планируешь делать?
— Не знаю, — честно отвечает он. — Мне бы отдохнуть и поесть… — и добавляет с улыбкой: — Я тебя уже не держу.
— Твои руки на мне, — напоминает она. — Я знаю, какая у тебя хватка.
Русал усмехается и отводит руку в сторону.
— Не бойся меня, человечка, я не наврежу тебе, — и собирается помочь ей подняться.
— Ага… — Люба вцепляется в стенки душевой, пытаясь встать.
И ладони русала уже смелее ложатся на её бёдра, чтобы придержать.
Люба вскрикивает и пулей выбирается из кабинки.
— Что ты делаешь?
— Подстраховываю. Скользко, должно быть, — и снова придирчиво рассматривает её ноги. — Неудобно…
— Никогда так не делай! — собирается объяснить ему она, но, переведя взгляд на хвост, усмехается. — Хотя ладно, что с тебя взять.
Он с непониманием прослеживает её взгляд.
— В каком смысле?
— Ну, мужчине неприлично было бы… А ты же так… Русал.
Она на всякий случай отходит подальше, к самой двери.
— Я мужчина. Русал ведь. Но всё ещё не совсем понимаю.
— Мужчина? — переспрашивает она. — Караси тоже бывают самцами и самками. Мне-то что? — она улыбается весьма… доброжелательно. — Ладно, схожу тебе за едой. Хорошо?
— Хорошо, — и вдруг усмехается остро. — Сказала бы ты это человеческим девам, которых в прошлом мы брали в жёны…
— Ээ, — тянет Люба, закрывая дверь. — Ничего не хочу об этом знать! Веди себя тихо.
Рыбка успевает проплыть за ней и теперь зависает в водяном шаре над головой Любы.
Она переживает, что её чудище морское голодное, а потому даже не смотрится в зеркало, прежде чем выйти из номера, только сумочку захватывает.
Анита, отвлёкшаяся от вальяжного разговора с кем-то по телефону, зависает у стойки и прожигает её взглядом.
— Всё нормально? — Люба обращает на это внимание.
— А у вас? Что-то над головой… Это что ли… рыба?
Люба поджимает губы, оглядывается и принимается смеяться, поймав заряженную магией мелочь в ладони.
— О, это игрушка такая. Она наэлектризовалась. От волос. Понимаете?
— Нет, — Анита хмурится.
— Ну и славненько! — едва ли не пропевает Люба и спешно выходит из отеля. Напоследок выдавая что-то вроде:
— Вот ведь гад!
***
Она возвращается спустя полчаса. Арктур уверен, что это Люба, успел выучить звук её шагов.
Но почему-то она всё никак не заходит к нему. А за дверью слышится будто громкое дыхание «фух-фух, фух».
Русал волнуется, но приблизиться к двери всё не решается. Воды мало, воду надо беречь. И без того дышать всё сложнее без влаги. Воздух слишком сухой. И раны болят сильнее.
«Фух-фух».
А вдруг Люба заболела?
Или все люди время от времени дышат именно так?
Когда она появляется, выглядит вполне нормально. В лёгком зелёном платье, с распущенными золотыми локонами с блеском в глазах за стёклами очков. Со шлангом в руке.
— Как ты? Так громко дышала… — приподнимается на руках русал.
Люба смеётся в ответ и присобачивает конец шланга к крану.
— У меня для тебя сюрприз. Угадай какой?
— Единорог? — усмехается он, правда, не обидно, так, по-доброму.
— Помнишь, что я говорила, да? Какая неожиданность.
Она включает воду и снова отходит. За пределами душа слышится шум открываемых пакетиков и плеск.
— Ну вроде нормально, — возвращается Люба, чтобы выключить воду и оглядеть русала придирчивым взглядом. — Теперь тебе нужно как-то добраться до другой комнаты. Там просторнее.
Она лила куда-то воду, обдумывает он, значит, можно не так опасаться расплескать эту.
И, собравшись с силами, он проворно… скользит по полу и оказывается у двери.
На полу остаются солёные лужи с разводами голубой крови.
— Нельзя было как-то поаккуратнее! — Люба хмурится, но при виде русалочьей крови быстро успокаивается.
Рядом с душем благодаря её усилиям теперь бассейн с дурацкой головой единорога, которую было сложнее всего надувать.
Места там больше, чем в любом джакузи.