- Нат, сжалься! Я больше не могу тебя держать на руке, ты же сама видишь. Пошли в кровать и там я буду тебя любить хоть до утра.
- Я хочу здесь и сейчас! – обиженно надула губы Натали.
- Ладно, сама напросилась! – он опустился перед ней на колени и стал ласкать ее нижние губы языком, когда она дошла уже почти до крайней стадии возбуждения, Лион встал, и снова закинул ее на себя, плотно прижав к стене.
Ната выла от удовольствия, выгибаясь в дугу от каждого его движения. Ему всегда нравилось смотреть на эти ее прогибы и слушать вой удовольствия, он сам еще больше распалялся от этих издаваемых ею звуков. Как всегда закончив почти одновременно, он не торопился выходить из нее, целуя лицо и прижимаясь к ней.
- Я хочу еще! – снова прошептала Ната. – Ты просто волшебник. Я. Хочу. Еще. Лео, я не хочу, чтобы ты вообще выходил из меня.
Лион лишь улыбнулся.
- Я бы и сам там остался, мне так хорошо в тебе, тепло, мягко и уютно. Но на тебе мне нравится еще больше! Пошли в кровать, хочу попробовать другую позу, в которой мы с тобой еще не были, а утром еще одну испробуем.
- Почему утром, а не сейчас? – заинтересованно уставившись на мужа, она расслабила ноги.
- Оставь хоть что-нибудь на утро, а то будет скучно и быстро надоест однообразие, - Лион спустил её с руки и взялся за мочалку.
- Мне никогда не надоест, я всегда испытываю разные ощущения. Даже в одной и той же позе ты никогда не повторяешься всегда всё по разному. Сколько раз мы сейчас это сделали?
- Раз шесть, наверно, я не считал. Скорее сбился со счета, - счастливо ухмыляясь, поправился Лион, выпуская из рук мочалку. – Нат, ты меня любишь?
- Обожаю, люблю и боготворю.
- Если ты меня любишь, приласкай, как это делаешь только ты! – хитро глянул на нее Лион.
Ната провела рукой по животу до паха и, нежно взяв его за яички, чуть сдавила их, перебрала ими в руке и стала опускаться вниз, целуя грудь и живот. Лион выгнулся от этих прикосновений к своему телу. Упершись рукой в стену, он от удовольствия царапал ее когтями.
Ната дошла до его члена и, погладив его рукой, стала покрывать нежными поцелуями от основания к головке. Лизнула его по уздечке и взяла весь в рот, продолжая щекотать её языком.
Лион завыл от удовольствия. Ната довольно улыбнулась, наблюдая, как его выворачивало, и стала снова посасывать и лизать его чувствительный орган. Лион часто задышал и замер, весь содрогаясь от навалившихся на него ощущений блаженства. Ната еле успела увернуться от фонтана спермы. Задорно хмыкнув и обмыв его водой, она снова принялась ласкать. Лион весь выгибался от ее прикосновений, но руками до нее не дотрагивался, он вцепился в стену, оставив следы от когтей на стекле кабинки.
Ната, услыхав скрежет, тут же встала с колен и посмотрела на следы на стекле и на его поломанные кровоточащие когти. Она облизнула его пальцы от крови и продолжила массаж яичек и члена, но уже руками. Лион пыхтел как паровоз, все еще не приходя в себя. Ему было так хорошо. Чуть отдышавшись и успокоившись, он открыл глаза, встретившись с ее шаловливым взглядом.
- Спасибо, дорогая, я испытал такое наслаждение от твоего нежного ротика и шаловливого язычка, что не могу передать словами, - с одышкой выдавил из себя Лион.
- Я уж вижу какое! Ты все стекло в кабинке расцарапал и когти содрал до крови.
Лион глянул на свои пальцы и на стенку кабинки. Пожал плечами и виновато улыбнулся.
- Это все ты виновата, зачем меня довела до такого блаженства? – он нагнулся над ней и впился в губы, то страстно, то нежно целуя.
- Давай, мыться и спать, а то мы утром не встанем вовремя, – сдалась Натали, отстегивая его корсет от руки.
Лион уперся в стену, чтобы не шевелиться, пока жена будет мыть его спину и эту руку. Ната быстро намылила мочалку и стала сначала мыть его поврежденную руку, а потом перешла на плечи и грудь, встав между его руками. Лион, смотря на нее сверху вниз, улыбался от удовольствия, наблюдая за сосредоточенным видом жены. Слегка закусив нижнюю губу и чуть нахмурив лоб, она намыливала его торс и пах. Когда она распрямилась, он нагнулся и поцеловал ее в лоб. Ната подняла на него глаза.
- Чего?!
- Ты такая красивая, когда меня моешь.
- Ага! Как мокрая курица.