На это он все же усмехнулся, после чего уверенно притянул меня к себе, и его губы накрыли мои. Я почувствовала горячее дыхание, и на миг в голове промелькнула шальная мысль, что это не так уж и противно… Но исчезла, потому что отстраняться Тайлор Бростон не спешил. Поцелуй возле алтаря явно затягивался, к тому же чужая рука с каждой секундой все сильнее прижимала меня к крепкому мужскому телу.
И это вовсе не походило на простую формальность!
Поэтому я отпрянула и, нахмурившись, уставилась на лорда Тайлора Бростона крайне недовольным взглядом. Он же, ничуть не смущенный, ловко надел мне на палец обручальное кольцо, затем подождал, пока я трясущимися руками повторю похожую процедуру. Продолжал меня разглядывать, и я не могла понять, что скрывается за этим его непроницаемым взглядом.
Впрочем, тут нас принялись поздравлять с бракосочетанием, и первой это сделала святомонахиня Иридия. С улыбкой пожелала долгих лет счастья, добавив, что для нее было большой честью провести венчание. Затем свои поздравления произнесли свидетели со стороны мужа, правда, прозвучали они без особого энтузиазма, на что я кисло улыбнулась.
Наконец, меня обняла няня Флоренс — пышная женщина лет пятидесяти, — орошая слезами мое платье, бормоча, что ее девочка совсем выросла и даже вышла замуж. Правда, кидаться на шею лорда Бростона няня не стала. Верховного Мага она побаивалась, поэтому осторожно заявила ему, что тот получил в жены настоящее сокровище. Леди Одри — так называли меня в Гленншире, — любят все вокруг. Все, от мала до велика! Я много сделала и для своих арендаторов, и для монастыря, и для приюта, и для города Нукк…
— Няня! — поморщилась я. — Прошу тебя, хватит! Не думаю, что лорду Бростону это сколько-то интересно.
— Ну почему же? — отозвался он любезно. — Мне интересно все, что касается моей жены.
— Серьезно в этом сомневаюсь, — заявила ему, подумав… Какое может быть дело столичному магу до того, что происходит в гленнширской глуши?
Тут няню Флоренс оттеснила моя всхлипывающая тетушка в бледно-розовом платье, вышедшем из моды лет так тридцать назад, украшенном пожелтевшими от старости кружевными воланами. Я хотела, чтобы именно она отвела меня к алтарю, но этим утром тетя Лавиния волновалась куда сильнее обычного, путая все на свете. Вытащила из старого сундука еще более старое платье, заявив, что пойдет именно в нем, и нам с Флоренс так и не удалось ее переубедить.
Тетушка продолжала чудить и по дороге к церкви, поэтому я попросила отвести меня к алтарю все же няню Флоренс. Косилась на тетю Лавинию во время венчания, надеясь, что она выдержит до конца и не упадет в обморок из-за переполняющих ее эмоций или же не выкинет чего-то такого… эдакого.
Но, слава Великой Матери, обошлось.
Правда, как оказалось, лишь до поры до времени. Тетушка, потрясая седыми кудрями, сначала облобызала меня, затем кинулась на шею к Тайлору Бростону, стоически выдержавшему и это испытание. Но он еще не знал, что его ждет впереди!
— Оливия, деточка моя!.. — тетушка привычно назвала меня именем своей давно умершей дочери. — Ты сегодня настоящая красавица! А твой муж Никлас так хорош, так хорош! — она окинула Тайлора Бростона восхищенным взглядом — от носков начищенных черных сапог до макушки, немного задержавшись на ордене за храбрость.
И я с трудом удержалась от стона.
— Все-все было против вашего брака, особенно этот глупый брачный договор! — добавила тетушка. — Но ваша любовь в конце концов победила. Ах, какая любовь, какая любовь!..
Она вновь зарыдала, после чего принялась громко сморкаться в насквозь промокший платочек. На это темные брови моего мужа полезли вверх, и Тайлор Бростон уставился на меня тяжелым взглядом. Тетя Лавиния же, всхлипнув на прощание, отправилась к святомонахине Иридии за утешением.
— Итак, Оливия, — саркастическим тоном произнес новоиспеченный муж, — и где же твой Никлас, с которым ваша любовь победила все препятствия, включая глупый брачный договор?
Голос Верховного Мага прозвучал вполне вежливо, но взгляд был тяжелым, и мне тут же захотелось, чтобы он перестал так на меня смотреть!..
— Думаю, вы уже заметили, что тетушка Лавиния немного не в себе, — я с трудом, но все же выдавила из себя любезную улыбку. — Вернее, она довольно сильно не в себе. Волнения этого дня ее порядком утомили, и в такие периоды ей чудится то, чего не существует в природе. Например, что ее умершая дочь сегодня вышла замуж за некого Никласа, известного лишь ей самой. — Повернувшись, я любезно улыбнулась градоначальнику Нукка, подошедшему к нам с поздравлениями, затем обнялась с его милой женой. Когда они нас покинули, добавила: — Оливии Штефан нет на белом свете, но, когда тетушка тревожится, она принимает меня за нее.