– Извини. Была не в том состоянии.
Я всякий раз хмурюсь, едва вспоминаю непростую жизнь в особняке генерала.
– Раз желаешь его… - Шепот мужа обрывает краткое видение перед глазами.
Риат в полном боевом облачении – красивый, гордый, с твердым взглядом, смотрит прямо на меня и холодно щурится.
– … получишь.
Умопомрачительный поцелуй обрывает смутную дымку. В глубине души я опять чувствую отклик мучительной боли. Но подавляю ее, стараюсь не замечать. Живу моментом, здесь и сейчас.
Муж углубляет поцелуй, завладевает моим ртом, но его прерывает резкий металлический голос искина.
– Внимание. Из сектора 8767 только что поступил сигнал бедствия. В ста сорока семи парсеках от нас терпит крушение пассажирский борт с тирианцами.
Я вырываюсь из жарких рук.
– Точные координаты. Немедленно.
– Двадцать три ноль двенадцать, - выдает бездушная машина. В рубке над сенсорной консолью вспыхивает объемная модель звездных систем. Я отчетливо вижу наш корабль, а затем яркой малиновой точкой загорается пассажирский звездолет.
– Господин, госпожа, - рядом возникает капитан в отглаженной синей форме. – Сигнал бедствия повторяется каждые три минуты. Это обнадеживает. На борту еще могут оставаться живые.
Я мертвой хваткой цепляюсь за руку энийеца.
– Что случилось?
Он морщится, подбирает слова:
– Похоже, их атаковали. Около десяти часов назад. Корабль сильно поврежден. На борту много раненых, сеи Ария.
– До сектора девять часов лёту, я прав? – Мрачно заметил Саар. Его жесткие пальцы еще крепче сжали мою ладонь.
– Так точно. Мы к ним ближе всех остальных. Если утроим скорость, сэкономим еще часа полтора.
– Летим сейчас же, Саар!
Я прижимаюсь к боку Саара, ищу взгляд родных серых глаз. Странно. Муж подобен глыбе льда – отстранен и задумчив.
– Нет. - Произносит с нажимом. – Слишком опасно.
К такому удару я не готова.
– Там мой народ, - возмущаюсь, как умеют только землянки – вспыльчиво, эмоционально, с горячим сердцем. – Мы должны их спасти!
– Ария, мы не можем вот так запросто изменить маршрут и броситься в глубокий космос. – Принц обхватывает меня за плечи и мягко встряхивает. – Как минимум потому, что наше судно – прогулочное, не боевое. Я не подвергну риску свою жену.
– А их жизни подвергнешь?
– К сожалению.
Мужской пряный запах бьёт по лицу. Всё внутри напрягается. Я хочу подчиниться Истинному, прислушаться к его доводам. Тирианка во мне уступает, но не землянка Арина Петрова.
– Бросишь их… и я тебя не прощу.
– Ария, перестань. – Муж вскидывает взгляд к потолку: - Искин, как далеко от точки бедствия звездные патрули Шен-Ани?
– Ближайший сторожевой крейсер в семистах тринадцати парсеках, Ваше Высочество. В случае немедленного выдвижения, он прибудет на место через сутки и пятнадцать часов, - добивает искин.
Перед глазами темнеет.
Они не дождутся спасения. Не выживут, учитывая гигантские звездные расстояния!
Саар грубо приказывает:
– Направить туда все свободные патрули и сторожевые шаттлы.
– Исполняю.
Что-то внутри надрывается, лопается с противным чавканьем. Я с трудом высвобождаюсь из мертвой хватки. Слова даются с трудом:
– Не ожидала от тебя.
– Ария, - Саар перехватывает меня за запястье, обратно вжимает в свою твердую грудь. – Так будет лучше.
– Лучше для тебя?
Взгляд Саара горит огнем. Мне больно. Его эмоции бьют наотмашь.
– Для нас обоих.
Качаю головой.
– Отпусти. Мне что-то не хорошо. Тошнит и кружится голова, вернусь в каюту.
* * *
У себя даю волю обиде. Сорвав с рук тонкие ажурные перчатки, бросаю на обшитое шелком кресло и начинаю мерять каюту шагами.
И это его забота обо мне и народе? Желание защитить и уберечь ценой жизней других? Поступи он так с землянами, я бы, не задумываясь, швырнула в лицо Саару брачным кулоном!
Морщусь, растираю виски прохладными пальцами. Истинность пьянит только на первых порах. Потом она вполне способна превратиться в проклятие. Или Саар реально думал – я буду во всем ему подчиняться, как до этого подчинялась генералу Алдеру?
– Гад, обманщик, - шиплю, почти не ощущая плавного разворота на сто двадцать градусов. Мерзавец, обманщик!
– Это вы мне, сеи Ария? – Уточняет озадаченный искин.
– Не припомню, чтобы ты хоть раз сделал мне больно, - усмехаюсь, слегка остыв после непредсказуемого всплеска эмоций. Пусть муж прочувствует, что у меня на душе!
– Кто-то делает вам больно? - еще более озадачено интересуется интеллект.
– Будто не знаешь.