– Вернись за ним, умоляю.
– Хватит!
– Ради меня, - шепчу одними губами.
– Корабль сейчас разорвёт на куски.
– Если любишь, как говоришь… - я смотрю на Истинного мутным взглядом, почти не вижу его лица. Дыхание вырывается из легких толчками. – Спаси Саара. И я снова… буду твоей.
Глаза Риата в сумрачной темноте вспыхивают синим пламенем.
– Моей?
– Да, - шепчу на пределе возможностей, борясь с тошнотой и предвестием обморока. Только дай свое согласие. Умоляю.
В глухом неверующим рычании бывшего бьётся злость, ревность и что-то такое чего я не могу различить. Его чувства закрыты.
Я же… выплескиваю из себя тьму и агонию. Знаю – он слышит каждую мою эмоцию и потому кривит губы… от боли.
– Только ты и я. Навсегда.
– И ты откажешься от брака с Сааром?
Через боль сдерживаю отчаянный стон. В груди – зияющая пустота, она липким холодом обволакивает всё тело.
– Риат… прошу…
Не заставляй меня отвечать на этот вопрос! Только не сейчас, когда мы балансируем на грани гибели!
– Ария? – Требовательный тон не оставляет ни единого шанса. Всё внутри полыхает. Сердце колотится. Безнадега разрывает меня на куски.
– Если потребуешь.
– И примешь брачный кулон?
– Приму, генерал.
Даже через вакуум полуобморока я ощущаю, как Истинный склоняется и касается моих губ поцелуем. Невесомым и мягким. Гладит лицо шершавыми пальцами.
– Жди в шлюпе.
Риат срывается в залитый аварийным освещением шлюз и исчезает.
Я сжимаюсь в пассажирском кресле, сопротивляясь безысходности, подавляю всепоглощающую тоску.
Меня предали. Кто-то специально завёл наш звездолёт в опасный сектор пояса астероидов. И теперь я, скорее всего, потеряю Саара. Уже потеряла! Выживет муж или нет, не имеет значения – я дала Риату слово вернуться к нему. И какая из меня элейна – если обману второго Истинного?
Минуты складываются в часы, неизвестность сводит с ума.
Корабль трясет с периодичностью в две-три минуты, астероиды бомбардируют корпус, разрывают обшивку. Отсеки гибнут один за другим.
Наверное, я потеряла сознание…
В себя вернул топот и глухие ругательства.
С трудом приоткрываю слипшиеся от слез и крови веки и различаю рядом с собой генерала. Через его плечо переброшен Саар. Муж без сознания. Его лицо напоминает белую маску, рубаха и брюки местами разодраны и испачканы. Руки безвольными плетями свисают вдоль тела.
Делаю глубокий вдох, чтобы не вскрикнуть. Слева на голове Его Высочества глубокая рана. Кровь густым водопадом течет по лицу. Генерал опрокидывает бывшего друга в кресло напротив.
– Саар, - едва шепчу и пытаюсь встать.
Риат нашел его! Сдержал обещание.
– Сядь, - резкий приказ и жесткие руки опрокидывают обратно в кресло. – Ты ему не поможешь. Пристегнись!
Генерал срывается к кабине, занимает кресло пилота, надевает на голову сенсорный шлем. Его руки порхают над консолью управления, все люки задраиваются.
Дрожащими пальцами нахожу эластичный ремень, вставляю в защелку до упора. От состояния паники меня мутит. Зажмуриваюсь и слышу, как спасательный шлюп вырывается в открытый космос за мгновение до полного уничтожения королевского корабля.
Глава 16
Я пробуждаюсь от яркого света. С дикой головной болью. Обхватываю виски и пытаюсь сосчитать до десяти.
Лучи света пробиваются сквозь веки, я ощущаю опасную тряску.
– Планета Джи 5-12, сейн Алдер, - сообщает как из-под толщи воды искусственный разум. – Обитаема, состав воздуха оптимален для дыхания.
Делаю вдох.
Мы заходим на посадку?
Слишком больно, чтобы соображать. Я скриплю зубами, хочу позвать Саара по имени, но не могу. Небытие снова накрывает черным плащом.
… Первым самым ярким ароматом стал запах соленого моря, прогретых солнечными лучами водорослей и раскаленного песка. Рядом монотонно шумели волны, над головой кричали птицы.
Шевелюсь. Я лежу на мягкой траве; поблизости, смешиваясь с хрипами и сиплым кашлем, трещит костёр.
Саар!
Забыв о боли, сажусь рывком и сразу стону. От головокружения начинает мутить. Зрение возвращается постепенно. Я вижу участок дикого пляжа: с одной стороны вода, с другой стена буйных джунглей. Слева – костёр. Чуть поодаль, уткнувшись носом в песок, задрав хвост, возвышается спасательный шлюп. Обшивка малого звездолёта испещрена крупными вмятинами. Иллюминаторы разбиты. Вряд ли после жесткой посадки он еще раз поднимется в космос.