- Однако, ваши соседи с Пологих холмов и Березового ручья, поговаривали, что оборотень появлялся и у них, но никого не тронул, - заметил Харальд, отпивая из глиняной кружки молодое, еще толком не перебродившее, пиво. - Только бродил вокруг три ночи.
- Может у них оно и так. Кто ж, будет спорить, - покладисто вздохнул староста, тщедушный мужчина с впалой грудью и жидкими мышиного цвета волосами. - Может у них какие сильные амулеты, или святыни имеются, что от оборотня уберегают, не давая бестии совершать злодейство и отпугивают его от их деревень. У нас же, в Болотах, такой святыни отродясь не было, вот и терпим муки, вот и страдаем. А зверь, ходит кругами возле наших Болот и выбирает себе жертву, какого нибудь грешника не раскаявшегося.
- У зверюги, вишь, глаза разбегаются, потому и не может сразу, бедолага, выбрать, - прогудел на ухо Ивэ, дворф.
Ивэ улыбнулась, а староста укоризненно покосился на них.
- Все мы здесь заблудшие души, - смиренно покачал он головой.
Харальд, как делал это в Пологих холмах и в Березовом ручье, принялся расспрашивать старосту Болот об оборотне. Тот отвечал неуверенно, никаких подробностей рассказать не мог, путался и все время твердил о заблудших грешниках и божьем наказание, то и дело косясь на сидевшего за соседним столом человека, в опущенном на лицо капюшоне. Тавшийся незнакомец очень настораживал старосту, потому как дни стояли жаркие и кто ж в здравом уме, будет кутаться в плащ да еще накрываться сверху капюшоном. Так и не добившись от старосты вразумительного ответа: нападал оборотень на кого-нибудь из жителей Болот или они так и отделались одним лишь испугом, передавая друг другу душераздирающие слухи, путники покинули таверну, безбоязненно расположившись на ночлег на лугу, близ деревни.
Пока мужчины у костра, насытившиеся нехитрым ужином, обсуждали непонятную "кровожадность" оборотня, так и не утащившего никого, Ника, растянувшись на плаще, смотрела в бездонную чашу звездного неба, опрокинутого над землей. Она думала о Доргане, который и в эту ночь, как и во все предыдущие, устраивал в лесу засаду в надежде отловить оборотня, волновавшего всю округу. А Ника, все эти ночи, без него, вела тяжкую борьбу со своими сомнениями, переросшими в подозрения, которые крепли в твердую уверенность. Она никому не сказала о том, что ей рассказал Герт.
Поверят ли его друзья рассказу, переданного со слов солдата, что был навеселе, когда подсматривал за Дорганом, а может быть сразу же приступят к эльфу с расспросами, прося объяснений. Он отговорится в любом случае. Нет, ей просто надо поговорить с ним без свидетелей. Он один мог бы опрокинуть и разрушить ее сомнения, но он отдалился от нее, держал на расстоянии. Конечно, Ника могла и хотела сделать первый шаг к их примирению, но он замораживал ее своей холодностью. "Это он тебе так рассказал?" - шептало ей ее сомнение в образе Хеннелоре. "Дроу и любовь? Но, они не способны любить", - ухмылялось оно, приняв личину Джеромо Прекрасноголосного. "Он же раньше был холодней дохлой рыбы," - припечатывало оно, обернувшись Боргом. Тогда в ее памяти всплывали слова Доргана: "Верь мне, что бы ни случилось". И вот на этот крохотный островок, оставшийся от твердыни ее веры, налетали, атакуя его раз за разом, ее мысли, словно стая черных птиц, долбя и круша его железными клювами доводов и логики. И как ей укрепить его? Как укрепиться самой на этом крохотном островке веры к Доргану?
Она вспоминала дни в Мензоберранзане, но и тут возникали неприятные вопросы, предполагающие недвусмысленные ответы. Что-то, слишком легко выпустила их из своих тенет Ллос? И весь тот путь, по которому они шли с ним, словно был пройден им заранее. Подземье, где он провел десять лет. Поверхность, где его знали и он настолько хорошо знал людей, что мог бы подражать их чувствам. И там, в Подземье, он совершал поступки за которые его не раз должны были казнить. А его, славные друзья, были слишком простодушны, слишком преданы ему... Куда он ведет их? Куда ведет ее? Поговорить с ним? Но скажет ли он ей правду? Поверит ли она, теперь, его словам? "Дроу нельзя верить," - говорил ей лесной эльф. "Долго и терпеливо плетут они паутину своей лжи," - вторил ему менестрель
На следующий день, Дорган разбудил всю компанию ни свет ни заря, резонно заявив на сетование перепившего вчера зеленого пива дворфа и, не желавшей подниматься в такую рань Ивэ, что если они хотят этим вечером ночевать в Сапире, то лучше бы им поторопиться сейчас. На этот раз Дорган не оставлял их, уходя вперед на разведку, а шагал вместе со всеми, оглядываясь на Борга и Нику, плетущихся, как всегда, позади всех. Но к полудню они нагнали остальных, да и то потому что, Ивэ, Харальд и Дорган остановились, что бы решить: сделать привал сейчас, или обойтись, чтобы уж, наверняка быть вечером в Сапире. И как, всегда Харальд и Борг стали привычно препираться.