Наконец, Агостон поднял глаза. Его взгляд был холодным и отстранённым, но в нём читалась боль, которую он не мог скрыть.
— Вы, наверное, неправильно задаёте вопрос, мадам, — его голос был низким и хриплым, как будто он давно не говорил. — Не «почему я его не спас». А «почему я выжил, а он — нет» . Вы ставите мне в претензию то, что я ещё живой. Что я стою перед вами. Что дышу. Что слышу. Что помню. А он — нет. Поверьте, я спрашиваю у судьбы: почему выжил я? И каждый день — я пытаюсь найти ответ на этот вопрос.
Я вспомнила урну с прахом, которую привезли в поместье.
— Когда драконы умирают, они принимают свой истинный облик. Я не знаю, как вам принести огромного дракона, чтобы вы могли его похоронить. Поэтому поступил так, как поступают в нашей семье. Просто сжигают его дотла.
Я стояла, дрожа.
Слёзы катились по щекам.
Не от жалости к нему. Не от ненависти.
От боли, которая больше не помещалась в сердце.
Агостон повернулся и направился к двери.
Уже на пороге он почему-то остановился.
— Если не хотите, чтобы я играл, — сказал он, не оборачиваясь, — я не буду. Это ваш дом. Ваша боль. Ваша память. Я — только гость. И, возможно, единственный, кто знает, что случилось в ту ночь на самом деле.
Он вышел, оставив меня одну в комнате, наполненной тенями.
Три свечи, стоявшие на столе, едва освещали пространство, создавая причудливые узоры на стенах. Рояль, когда-то звучавший здесь, теперь молчал, его клавиши были закрыты, как будто он тоже умер вместе с ним.
Мелодия, что когда-то наполняла этот дом, теперь звучала не здесь, а в моей голове.
Она была тихой, но настойчивой, как эхо далёкого прошлого. Я слушала её, и слёзы продолжали течь, но теперь это были слёзы не только боли, но и принятия. Я знала, что он ушёл, но его дух останется со мной навсегда.
Глава 9
Дракон
Я достал красивую тетрадку и вывел. Я привык вести полные журналы боевых действий, записывая всё, что произошло за день. Мне всегда казалось, что я могу упустить какую-то важную деталь, какую-то важную информацию. И это обернётся поражением.
Война закончилась. Привычка осталась.
Усмехнувшись, я написал число и задумался.
'Первый день брака. Я ещё жив.
Сегодня она сказала: «Я никогда не буду вашей женой».
Я не ответил. Я просто кивнул.
Как будто это — не приговор, а подтверждение моих собственных мыслей.
Я знал: это правда. Она не моя. Никогда мне не принадлежала. Она принадлежала моего двоюродному брату. Обычно я упускал «двоюродный», словно это отдаляло нас. Просто брат. Брат.
Но я помню момент, когда впервые осознал: я не могу жить без неё. Она — как воздух.
Как свет. Как сердце, которое бьётся не в моей груди, а в чужой.
И если бы на моём месте был кто-то другой — не человек чести, не генерал, не брат, — я бы отобрал её силой. Я был готов купить её ценой собственной души. Я бы обманул. Я бы выманил. Я бы сделал всё невозможное, чтобы эта женщина принадлежала мне. И ничто не могло бы меня остановить.
Но эта женщина принадлежала моему брату.
Поэтому я молчал. Мне оставалось только сожалеть о том, что тогда, на балу, я не подошёл к ней первым. Быть может, тогда бы всё сложилось иначе.
Это было перед битвой у Хребта. Там, где драконья кровь больше не спасала.
Разведчики принесли весть: *«Они нашли оружие против драконов. Оно не ранит. Оно убивает. Уничтожает. Какой-то чародей. Молодой. Его называют Проклятый. Он способен убивать прикосновением всё живое!»*.
Это изменило всё.
Впервые за десять лет я ощутил, как тревога, холодная и липкая, заползает в моё сердце. Она не была похожа на те ощущения, которые я испытывал раньше — это была тревога за другого человека. За неё.
«Если я умру…» — эта мысль, как змея, ползла по моему сознанию, вызывая дрожь в теле. Я знал, что это глупо. Я был молод, силён и здоров. Но страх всё равно не отпускал меня. *«Кто позаботится о ней?»*
Мы с братом сидели на берегу реки, наблюдая за тем, как вода тихо плещется о камни. Мы привыкли разделять невзгоды армии. И за это нас уважали.
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в нежные оттенки оранжевого и розового. Но я не замечал этой красоты. Всё моё внимание было сосредоточено на одной мысли, которая не давала мне покоя.
«А что, если мы оба погибнем?»
Я посмотрел на брата. В его глазах отражались языки пламени, придавая им загадочное сияние.