Она согласно кивнула, а он пошел к кучеру. Предложив мужчине пока поесть в карете и отдохнуть, граф взял небольшую корзинку и положил туда часть провизии, за одно прихватив крупу и хлеб, что девушка взяла для птиц. Женевьеву он нашел уже у границы леса. Девушка вдумчиво молчала, лицо ей было сосредоточено. Граф Майори мягко тронул жену за руку, она повернула голову и вопросительно посмотрела на него. Вопреки его ожиданиям, девушка ничуть не испугалась, напротив, была абсолютно спокойна.
- О чем задумалась?
- Просто здоровалась с хранителем леса и просила разрешения войти, - улыбнулась она.
- Кажется, в прошлый раз ты разрешения не спрашивала, - задумался Теон.
- Да, и правда, - она кивнула, - но тогда и лес не спал, хотя, ты прав, лучше всегда спрашивать. Пойдем. Нас пускают.
- Как ты это поняла? – удивился мужчина.
- Просто почувствовала, - улыбнулась она и потянула графа в лес.
Он думал о том, что улыбка словно преображает лицо Элизии. Время от времени граф Майори все же вспоминал, кто является хозяйкой тела. В эти минуты над ним словно нависал дамоклов мечь, грозящий ударить по голове в ту же секунду и разрушить его новый устоявшийся мир. Ладно. Устоявшимся его было сложно назвать, поскольку не он один занимал сердце девушки. Ещё был Лайт. Только его уже давно не было видно и слышно. Точнее по работе-то они встречались, но оба избегали разговоров о Женевьеве. Казалось, Лайт сейчас намеренно уходил в работу. И Теон сильно сомневался, что тот уже давно все не разгреб. Наверняка просто придумывает себе дела. И не только себе. Неужели он решил не вмешиваться?
- Теон! – услышал он настойчивый голос девушки, по всей видимости она звала его уже не первый раз.
- Да? Что такое, - граф сосредоточенно посмотрел на свою графиню.
- Дай, пожалуйста, пшено, - улыбнулась она.
- Уже? – он огляделся и понял, что они стоят на небольшой поляне посреди леса у высокого пня, - Как ты нашла такую поляну? – удивился граф.
Теон не припоминал, чтобы в этом лесу была такая. А Женевьева просто улыбнулась:
- Не знаю, хранитель привел.
- Я даже не заметил, как мы сюда пришли, задумался, - он покачал головой, доставая из корзины баночку с пшеном.
- Я заметила, - легко посмеялась она, забирая банку из его теплых рук.
Их пальцы на мгновенье соприкоснулись. Теон мотнул головой, наблюдая, как спокойно чужие пальцы открывают стеклянную банку. Женевьева насыпала часть зерна на свою ладонь, а после уже насыпала желтые зернышки на пень. Через минуту сие действо повторилось. И, видимо, когда уже она посчитала, что достаточно, она закрыла банку и потянула его, Теона, на край поляны, под кроны деревьев, тихо шепнув:
- Давай немного подождем.
- Чего? – граф автоматом подстроился под шепот жены.
- Не знаю, вдруг прилетит кто-нибудь, - она улыбнулась.
Теон прислонился плечом к дереву и обнял девушку, прижимая к себе, благодарный ей за то, что она не стала его расспрашивать о его думах. От очередных дум его отвлекло то, что девушка в его объятиях заёрзала, словно легко подпрыгивая и пританцовывая от радости. Он сфокусировал взгляд и посмотрел перед собой. На пне сидело пару птиц, а над ним летало ещё несколько. На поляне раздавалось мелодичное щебетание.
- Ты этого ждала? – так же тихо спросил он, улыбаясь.
- Да, это так здорово видеть, как они кушают, - прошептала она в ответ, - давай ещё немного посмотрим.
- Конечно, мы же никуда не торопимся, просто гуляем.
Она кивнула, продолжая наблюдать за трапезничающими птахами.
Так они простояли ещё минут десять, пока пташки самоотверженно расправлялись с вкусняшками. Графиня Майори потянула мужа в глубь леса, уводя от поляны. Убирать банку с пшеном обратно в корзину она не стала, рассудив, что, если ей встретится ещё подходящее место, она и там насыпет крупу. Теон покорно шел следом, но потом он все же вынырнул из своих дум и взял прогулку по лесу в свои руки, выводя спутницу на тропу.
- Ты еще не проголодалась? – поинтересовался он у нее.
- Нет, но я бы выпила чай, - она посмотрела на него, - у тебя всё хорошо?
- Да, - он кивнул, - а почему ты спрашиваешь?
- Ты что-то стал совсем задумчивый, - она пожала плечами, идя рядом по тропе, - утром бойкий был, а сейчас совсем стих.