Она закрыла блокнот и ничего не ответила.
Когда я направился к двери, Хьюинг сказал:
- Меня весьма тревожит тот факт, что мы не известили полицию.
Я остановился и повернулся к нему.
- Меня тоже, но что толку об этом беспокоиться? Все нужно сделать сегодня, прежде чем обнаружится убийство Элвина. Надеюсь, еще не слишком поздно. Вмешательство полиции сейчас все погубило бы, и я лишился бы шанса накрыть Дэймона и миссис Бэйн вместе. Еще несколько часов отсрочки ничего не меняют. Единственный для нас способ помочь Элвину - это постараться выполнить его желание. Обещаю вам, что оповещу полицию при первой же возможности.
Он спокойно сказал:
- Вы не сообщили своевременно об убийстве, и у вас могут быть серьезные неприятности.
- По-вашему, я об этом не знаю? - отозвался я не слишком учтиво.
Он задумчиво посмотрел на меня, потом сказал:
- Я тоже, знаете ли, теперь замешан.
- А вам придется рискнуть…
Он медленно кивнул.
- Я отдаю себе в этом отчет. Все зависит от успеха вашей… э… миссии. Вы берете кого-нибудь с собой?
- Я никого не стал бы звать на такое дело. Это сугубо личное предприятие.
Он мягко произнес:
- Месть?
- Отчасти.
- Не забывайте только, что главное - улики.
- Не забуду.
- Это может оказаться опасным, - сказал Хьюинг.
- Это я тоже знаю.
- Вы сказали, что тот человек отобрал у вас оружие. Возьмите мой револьвер, если хотите. - Он кивком указал на маленький револьвер на столе.
- Спасибо, но мне понадобится что-то поавторитетнее. Достану что-нибудь другое… - Я вышел в приемную.
- Удачи, Беннет, - сказал вслед мне Хьюинг.
- Спасибо. - Я оглянулся. Оба безмолвно наблюдали за мной, и мне показалось, что выражение лица у женщины оставалось по-прежнему враждебным.
Прежде чем покинуть приемную, я осторожно высунул голову за дверь и посмотрел по сторонам длинного коридора. Он был пуст. Я закрыл за собой дверь приемной, быстро прошел к лестнице, опустился на три пролета и направился к выходу. Проходя мимо двери, ведущей в переулок, я испытал соблазн выйти и поискать свою шляпу и подаренную Сэнди зажигалку, но сразу же отбросил эту мысль как нелепую.
Я вышел на улицу. Уличное движение было все еще оживленным, а на тротуарах теснились люди.
Я поравнялся с огромной аптекой и зашел туда. Похоже, здесь продавалось все, от аспирина до телефонного аппарата или телевизора. Я купил маленькую фотокамеру. Она была небольшая, но с зеркальным видоискателем, приставной фотовспышкой и объективом со скоростью затвора в сотую секунды. В офисе имелась репортерская фотокамера, но она была слишком громоздкой. Маленький аппарат вполне годился для моих целей. Я купил еще катушку пленки и коробку с пятью вспышками.
Я приблизился к своей машине, держась настороже. Все выглядело как обычно. По тротуарам шли прохожие, по мостовой проезжали машины. У тротуара с шипением тормозов остановился автобус. В дверях маленькой табачной лавочки стоял знакомый полицейский. Он сказал:
- Привет, Джим. Славный вечерок.
- Привет, - откликнулся я.
Он кивнул на мою машину, стоявшую на стоянке.
- Я узнал твою машину. Время почти что вышло.
- И ты тут торчишь только для того, чтобы влепить мне штраф за просроченную стоянку, а?
Он ухмыльнулся. Это был молодой коп по имени Мэлони.
- Сержант Рокингем очень любит, когда тебя штрафуют.
- Рок - мой приятель, - сказал я. - Когда увидишь его, передай, что я посылаю его ко всем чертям.
Коп рассмеялся.
- Я так и сделаю, Джим.
Я пошел к машине, ободренный присутствием Мэлони. Машина казалась пустой, но на всякий случай, прежде чем сесть за руль, я заглянул на заднее сиденье, словно старая дева, заглядывающая под кровать. Воспоминание о двух убийцах в переулке было еще свежо. Я это забуду не скоро. К тому же я знал, что в следующий раз они постараются действовать наверняка. Они не могут допустить, чтобы я остался в живых после того, как слышал признание похожего на студента типа в твидовом костюме. Они должны сделать свое дело. Дэймон не терпит растяп. Два моих приятеля по-прежнему начеку, будьте спокойны! Вопрос лишь в том, когда и где…
Я вдруг пожалел, что не взял маленький револьвер Хьюинга. Он предоставил бы мне хоть какую-то возможность защиты, пока я не обзаведусь оружием посолиднее. Но теперь было слишком поздно. Все было слишком поздно, почти все. Я подумал об Элвине Бэйне, лежащем мертвым в своей ванной, и повернул ключ зажигания с чувством, что нельзя терять времени. И еще я испытывал страх, и чувство потери, и негодование, и просто ярость, кипящую внутри.