- Вы получите улики, - сказала Марта. - Она с Джонни, будьте спокойны.
- Так вы по-прежнему зовете его Джонни?
- Имеет ли значение, как я его называю?
Я пожал плечами.
- Нежные воспоминания, надо полагать?
Она раздельно произнесла:
- Для меня Джон Дэймон - грязь. Меньше, чем грязь. Вам не кажется, что мы зря теряем время?
- Ночь еще только наступила, - сказал я, легкомысленно. - Потом подошел и потрепал ее по щеке. - Вы все-таки упорно хотите ехать со мной?
- Я хочу быть там, когда вы застанете их вместе.
- Нездоровое желание, - заметил я, - даже, пожалуй, болезненное.
Совершенно неожиданно она подалась ко мне. Моя правая рука обвила ее талию. Она прильнула лицом к моему пиджаку, и ее голос звучал приглушенно.
- Я… я так ее ненавижу. Элвин был так добр к ней, но она…
И снова зазвонил телефон…
Глава 10
Марта Кинг с мокрыми и смущенными глазами отодвинулась от меня. Звонок был чересчур громким, бьющим по нервам. Рассерженный, я круто повернулся, прошел к столу и взял трубку.
- Да? - сказал я резко.
- Джим? - Голос Сэнди звучал слабо и как будто издалека.
- Господи! - сказал я. - Почему никто не ложится спать?
- Ты все еще там? Неужели с этим еще не кончено?
- Нет.
- Джим, я… я боюсь.
- Тебя кто-нибудь беспокоил? - Мои пальцы стиснули трубку.
- Нет-нет. Но я не могу заснуть. Когда же все будет позади?
- Не знаю. Я сейчас ухожу. Постарайся заснуть. Я позвоню тебе, как только смогу.
- Джим, я говорила тебе, что это неважно. Забудь ты это, ладно?
- Конечно, конечно, - сказал я торопливо.
- Они не сделали мне ничего страшного, и…
- До свидания, Сэнди. - Я положил трубку на рычаг.
Марта Кинг за спиной у меня сказала:
- Она звонит уже второй раз…
Я повернулся к ней.
- Откуда вы знаете, что это женщина?
Она улыбнулась.
- По тому, как вы говорили. Это ваша возлюбленная?
- Это моя секретарша, - сказал я коротко.
Она подняла изящно подрисованные брови.
- О! И это все, что она для вас представляет?
- Какое вам дело?
- Не сердитесь, - сказала она. - У каждого, мужчины должна быть женщина…
- Знаю, знаю. А у каждой женщины должен быть мужчина. У вас есть Элвин Бэйн, верно? - Похоже, я получал извращенное удовольствие, говоря это.
- Да, - сказала она спокойно, - у меня есть Элвин.
Меня подмывало сказать ей, что у нее нет Элвина, что он лежит мертвый на полу ванной с безобразной дырой под правым глазом. Я хотел сказать ей, что кто-то по той или иной причине желал его смерти и добился ее. Я представил Элвина Бэйна, коренастого, одетого только в зеленые трусы, - как он бреется перед зеркалом и поворачивается к кому-то, с наведенным в упор пистолетом. Я слышал грохот выстрела и видел Бэйна, отброшенного назад и падающего на пол с белой мыльной пеной на лице.
Ему не дали ни малейшего шанса. У меня были кое-какие мысли на этот счет, и я не мог от них избавиться. А пока мне следовало заняться делом, которого я не мог избежать, даже если б хотел. Я вспомнил о своем безнадежном страхе и панике в темном переулке у Грейт Лейкс Билдинг и устыдился. Мысль о предстоящей ночной работе была унизительна, я испытывал от нее почти физическую дурноту. Но я должен был смотреть ей в лицо. Речь шла уже не о том, чтобы выполнить поручение клиента, а о том, чтобы попросту выжить. И над всем доминировала ярость.
Поэтому я не торопился сообщать Марте, что ее любовник мертв, но понимал, что долго не смогу это скрывать. Я ничего не скажу ей, пока не перестану в ней нуждаться, несмотря на то, что она, наверное, имеет право знать правду.
Она спросила:
- Вы готовы? Я провожу вас до дома Дэймона. - Ее голос был ломким как стекло.
- Только не путайтесь у меня под ногами.
Она прижалась ко мне, и я знал, что она почувствовала револьвер у меня под пиджаком. Ее бедра чуть дрогнули, и она прошептала:
- Если бы не Элвин, я смогла бы заставить вас забыть женщину, которая вам звонила. Хотите, попробую?
- Давайте не забывать про Элвина. - Я не слишком деликатно оттолкнул ее.
Она улыбнулась мне, но ее глаза смеялись.
- Я вас волную.
- Не особенно. - Я направился к двери. Позади раздался тихий смех. В следующую секунду она догнала меня, и мы вышли вместе. Я захлопнул и запер дверь. В лифте она молчала и, когда мы оказались на улице, шла рядом со мной с поднятой головой, держась очень прямо и небрежно перекинув норковое манто через руку. Легкий ветерок слегка шевелил ее черные волосы.