Шериф тронул его за плечо:
- Джеральд, ты слышишь меня?
Глаза мигнули и раскрылись, а губы пошевелились, но он не издал ни звука.
Молодой врач перестал напевать и небрежно сказал:
- Он слышит, шериф, но вам лучше поторопиться.
Шериф заколебался и взглянул на меня. Я наклонился к постели:
- Джеральд, мне неприятно это говорить, но твое состояние серьезно. Ты можешь умереть. Кто убил Элвина Бэйна?
Глаза блеснули, а губы скривились. Он произнес два слова, из них первое непечатное. Пожилая медсестра охнула и быстро отступила назад, словно пациент вдруг превратился в свернувшуюся змею.
- Ну ты, давай-ка, - вспыхнул шериф. - Ты послушай меня, Джеральд. От наших разговоров тебе проку не будет. Джон Дэймон убит и Хемилтон тоже. Тебе, Джеральд, тоже конец. Так что лучше говори, пока можешь.
Глаза его превратились в щелочки, и ухмылка исчезла.
- Джонни накрылся?
- Я же тебе говорю, - сказал шериф, - он сейчас в морге.
- А Чарли? Чарли Хемилтон?
- И он свое получил.
Глаза приоткрылись чуть шире и пристальный блестящий взгляд уперся в меня:
- Сукин ты сын, - сказал Джеральд.
Сестра опять охнула, а доктор продолжал мурлыкать под нос «Звездную пыль». Потом он небрежно бросил:
- Еще пятьсот кубиков, сестра, но не думаю, чтобы от этого был какой-нибудь толк.
Медсестра повернулась и вышла.
Я сказал:
- Джеральд, я не думал, что мы опять встретимся так скоро. Я отвез Джуди домой, если это тебя интересует. Но это неважно. Вчера вечером Дэймон велел вам с Хемилтоном убить меня. С Бэйном было так же?
Он не ответил. Глаза его горели ненавистью.
- Вы сидели в машине напротив дома Бэйна, - продолжал я. - Вы видели, как я выходил. Вы не видели никого другого?
Он еще раз произнес два слова. Сестра, вернувшаяся с плазмой, сжала губы, а доктор весело сказал:
- Он быстро сдает, ребята. Поторапливайтесь, ладно?
Лонгер перевел взгляд с меня на врача:
- Док, я что, плох? Честно?
- Честно, - сказал доктор, прилаживая трубку. - Друг, из тебя вытекла уйма соку. - Он печально покачал головой.
Лонгер закрыл глаза. Его губы шевелились, будто он про себя молился, по щеке скатилась слеза. Я наклонился ближе и заговорил мягким участливым голосом:
- Джеральд, извини, что я вчера ударил тебя. Я жалею, что так вышло сегодня, но теперь ничего не поделаешь. Ты не думаешь, что лучше рассказать нам все, что ты знаешь?
Его глаза открылись, теперь полные страха и изумления. Он сказал, глядя в потолок:
- Я ничего не чувствую. У меня нигде не болит…
- Конечно, - сказал я спокойно. - Так оно и бывает, когда… - Я осекся и деликатно кашлянул.
Его лицо задрожало, и он вдруг начал всхлипывать:
- Я не знал, что так… так выйдет… Я просто работал на Джонни. Он велел нам с Чарли заняться тобой, понял? Мы… - Его речь стала невнятной, и я не мог разобрать слов.
- Джеральд! - сказал я резко, слегка встряхнув его. - Времени мало. Что ты видел возле дома Бэйна?
- Н-ничего, - заикаясь, пробормотал он. - Мы с Чарли просто поставили машину и ждали. Ты подъехал и вошел в дом. Потом ты вышел, и мы поехали за тобой. Потом…
- Все это я знаю. Пожалуйста, Джеральд, поторопитесь. Что еще вы там видели?
- Н-ничего. Только… только свет в окнах и чью-то машину напротив дома… - Его лицо блестело от пота, а пальцы нервно теребили простыню.
- Опиши эту машину, - сказал я.
- Это был… это был «шевроле», не новый, темного цвета…
- В нем кто-нибудь сидел?
- Нет. Чарли подходил и смотрел.
- Но он уехал до того, как вы с Чарли увязались за мной?
- Да, верно. Ты был внутри минут пять - десять. - Теперь он говорил быстро и торопливо. Потом выходит эта женщина, садится в машину и уезжает…
- Это была миссис Бэйн?
- Я… я не знаю. Мы не особенно хорошо видели. Мне плохо… Отстаньте от меня… - Он закрыл глаза.
Я выпрямился. Шериф пожал плечами и посмотрел на доктора, который громко сказал:
- Если у вас есть еще вопросы, ребята, спрашивайте сейчас, пока не поздно. - Он наклонился над Лонгером и пощупал пульс. Потом подмигнул нам.
Тут до меня дошло, и я сказал Джеральду:
- Джеральд, у тебя есть последняя возможность исповедаться. Это все, что ты можешь сказать?