В ярком белом свете луны я увидел, что на ней лимонного цвета брюки и бутылочный свитер. От мысли о ее теле под этим свитером, я задохнулся.
- Меня зовут Люсиль, - сказала она напоследок. - Запомните?
Я сказал, что запомню. Она улыбнулась мне.
- Так мы встретимся завтра. Спокойной ночи. - Она помахала мне рукой и направилась к дому.
Я наблюдал за ней, сжав руками руль, так что побелели суставы пальцев. Так я сидел, дыша часто и неровно, пока она не скрылась из виду. Теперь она сидела у меня в крови, как вирус. Это было так же смертельно и так же опасно.
Как я добрался к себе в бунгало, не помню. Не помню и как лег в постель. Все, что я помню о той ночи, это то, что не спал. Как я мог спать, когда мозг мой пылал, и часы, отделявшие меня от завтрашней встречи с ней, казались мне столетиями.
Глава 3
Все следующие три дня прошли по одной схеме. Я приезжал в контору в девять, уезжал в семь, быстро ужинал в итальянском ресторанчике на шоссе, ведущем в Гейблз, и подъезжал к вилле в восемь. Полтора часа я проводил у Айткена, обсуждая текущие дела и просматривая письма, а потом спускался к «кадиллаку», где меня ждала Люсиль.
Я жил для этого момента. Остальное время дня проходило как во сне. Мне хотелось только одного - чтобы это время бежало как можно быстрее. Только после того, как, пожелав спокойной ночи Уаткинсу, я слышал, как закрывается за мной дверь, я оживал. С половины десятого до одиннадцати мы с Люсиль путешествовали по проселочным дорогам. Мы мало разговаривали. Во-первых, ей приходилось сосредотачивать внимание на дороге. Я обнаружил, что, когда я с ней разговариваю, машина гуляет по дороге из стороны в сторону. И потом, она так явно наслаждалась, управляя «кадиллаком», что я чувствовал: ей будет неприятно, если я буду отвлекать ее разговорами.
Только когда мы возвращались и останавливались у больших железных ворот Гейблз, мы проводили минут пять в беседе. В эти три вечера моя любовь к ней достигла такой силы, что мне приходилось сдерживаться изо всех сил.
Она никак не поощряла меня высказаться. Относилась ко мне как к другу. Я знал, что симпатичен ей. Об этом я мог судить по тому, как она говорила со мной, смотрела на меня. Но это было лишь дружеское расположение, не больше.
Я знал, что играю с огнем. Если когда-нибудь Айткен узнает о происходящем, он - я был в этом абсолютно уверен - тут же вышвырнет меня на улицу.
Когда на третий день мы пожелали друг другу спокойной ночи, я напомнил ей, что завтра вечером не приеду.
- Мистер Айткен отпустил меня на весь уик-энд.
- Значит, завтра урока не будет?
- Не будет до понедельника.
- Вы уезжаете из города?
- Нет.
- Тогда почему же вы не можете приехать как обычно? Вы можете встретить меня здесь, внизу, не заходя в дом. А может быть, вы не хотите?
- Хочу, просто я должен признаться, что все это меня несколько беспокоит, - сказал я, не глядя на нее. - Я уверен, что, если ваш муж узнает, он будет в ярости.
Она засмеялась. У нее был самый заразительный смех, какой я когда-либо слышал.
- Он будет совершенно невменяем, но нам ведь все равно, правда? Да и, кроме того, он никогда не узнает.
- Уаткинс или миссис Хеппл могут увидеть нас…
- Они никогда не выходят вечером из дома, но я знаю, что мы сделаем. Я приеду к вам на велосипеде. Можно? Я хочу посмотреть ваше бунгало.
У меня учащенно забилось сердце.
- Лучше этого не делать. Если вы действительно хотите, чтобы завтра состоялся урок, то я приеду сюда в девять, но только если вы действительно этого хотите.
Она открыла дверцу и выскользнула из машины, потом обернулась и посмотрела на меня в открытое окно.
- Я буду здесь, - сказала она. - Чес, имейте в виду, я продолжаю считать вас самым милым мужчиной. Я начинаю лучше водить, правда? Скоро я смогу сдавать на права, да?
- У вас получается замечательно, - хрипло сказал я.
Сейчас я отдал бы все на свете, чтобы обнять ее и почувствовать, что ее губы отвечают на мой поцелуй. - О’кей, до завтра, - попрощался я.
Вернувшись домой, я долго размышлял над сложившейся ситуацией. Ее предложение прийти ко мне беспокоило меня. Я сказал ей, что мальчик, смотревший за домом, уходит от меня после семи. Было ли это с ее стороны намеком на то, что она готова ответить на мою любовь? Судя по всему, нет. Ведь она никак и никогда меня не обнадеживала.
Я провел бессонную ночь, размышляя. На следующее утро в конторе я был довольно рассеян и с облегчением убрал все со стола в конце дня.
Вошла Пат, неся мне несколько писем на подпись.