Глаза нестерпимо ломило, и я снова закрыл их. В голове стучал паровой молот. Я медленно сел и открыл глаза. Молот у меня в голове стал стучать слабее, и через несколько секунд я смог открыть глаза.
Горел верхний свет. На столике возле бара стояла бутылка моего лучшего виски и ящичек со льдом. Бутылка была наполовину пуста. Я скосил глаза влево. Без всякого удивления я обнаружил, что в моем кресле мужчина. Он сидел в тени, и я не мог как следует его рассмотреть, но не сомневался, что это именно тот человек, что звонил нам с Люсиль и фотографировал меня сегодня.
Я снова закрыл глаза, поддерживая голову руками. Через минуту я опять на него посмотрел.
На этот раз я видел его отчетливее. Он был мощного сложения, сильно загорелый блондин лет двадцати трех. У него был греческий нос, зеленые глаза и тоненькие усики.
Одет он был в спортивный костюм бутылочного цвета и коричневые кожаные ботинки. На запястье носил золотой браслет, державший столь же солидные золотые часы. В правой руке он держал стакан, на три четверти наполненный виски. Он наблюдал за мной со сдержанной улыбкой.
- Ну что, бедолага, - сказал он весело. - Я уж начал волноваться, что ударил тебя слишком сильно. Хочешь выпить?
- Кто вы? Что вы здесь делаете? - прорычал я.
- Я подумал, что лучше мне притащить тебя домой, - сказал он, вытягивая свои длинные ноги. - Нам с тобой надо потолковать. Мы можем прекрасно ладить. Моя фамилия Росс. Друзья зовут меня Оскар. Что ты думаешь по поводу того, что мы могли бы стать друзьями?
- Я думаю, что с удовольствием продавил бы твои прекрасные белые зубы через твой затылок, - сказал я, с трудом выпрямляясь.
Он засмеялся.
- Я тебя не осуждаю, но не советую этого делать. Нам ни к чему ссориться. У меня есть что тебе продать, а ты, конечно, захочешь это купить.
Итак, Люсиль была права. Нас шантажируют.
- Что же ты собираешься мне продавать? - спросил я.
- Тут неподалеку на пляже есть один укромный уголок, - сказал он. - Мальчики и девочки иногда ездят туда немножко повеселиться. У меня там одно местечко, в котором я, когда бывают нужны деньги, тихонько сижу и посматриваю по сторонам. Конечно, мне не всегда сопутствует удача. Но прошлой ночью мне повезло. Я увидел жену хорошо известного рекламного магната и одного из его сотрудников, решивших провести вечерок на природе. Я подумал, что этот парень скорее захочет поделиться со мной частью своих денег, чем предпочтет, чтобы я позвонил его шефу и рассказал об этой прогулке.
Я достал сигарету и закурил.
- Это еще ничего не значит, - сказал я. - Кроме слов, у тебя ничего нет.
Он кивнул.
- Верно. Обычно в таких случаях я ограничиваюсь пятью-десятью долларами. Но ведь была еще и авария. Жене этого самого магната не понравилось твое поведение, она поспешно уезжает и сбивает полицейского. Она повредила твою машину. Это была прекрасная идея - поменять номера. Я не один час провел возле твоего дома, держа наготове камеру со вспышкой, и мое терпение было сегодня вознаграждено. Такая картинка обеспечит тебе и твоей девочке верные десять лет.
Я сидел, уставясь на него и сознавая, что влип по-настоящему.
- Не грусти, парень, - сказал он улыбаясь. - В конце концов, деньги - это всего лишь деньги. В жизни есть вещи поважнее. Даже если бы у тебя был миллион, ты мало получил бы от него радости, сидя в тюрьме. А мне нужны деньги. Я должен уехать из этого города. Давай договоримся: ты мне платишь, и я ничего не говорю твоему шефу и не отсылаю твое фото в полицию. Идет?
- А потом ты вернешься и потребуешь еще денег?
Он отпил из стакана и улыбнулся еще шире.
- Конечно, ты кое-чем рискуешь. Но если ты хорошо мне заплатишь, обещаю обо всем забыть.
- Сколько ты хочешь?
- Между нами говоря, мне кажется, что ты мог бы наскрести тысяч тридцать. У нее, наверняка, есть кое-какие драгоценности, которые она может продать, да и у тебя, конечно, где-нибудь завалялись тысчонка-другая.
Я почувствовал холодное бешенство.
- Ты что, рехнулся? Самое большее, что стоит эта фотография, - это пять тысяч, и ни цента больше.
Он допил виски и поставил стакан.
- Отличное шотландское виски. Я дам тебе срок до конца недели, чтобы ты сумел собрать нужную сумму. А тогда позвоню и скажу, куда отправить деньги. Тридцать тысяч.
- Я же тебе говорю, у меня нет таких денег. Пять тысяч - предел.
Он взял сигарету из сигаретницы на столике и закурил.
- Не будь ребенком, парень. Ты можешь продать это бунгало. Это даст тебе пятнадцать тысяч. Она тоже может кое-что наскрести. Да не мне тебя учить. Заплатишь, и делу конец. Больше я не прощу. - Он вдруг засмеялся. - Не попрошу, потому что буду знать, что больше просить нечего. Ну, ладно. Я позвоню тебе в четверг, а ты уж приготовь денежки. - Он поднялся. - Извини, что ударил тебя, но ты сам напросился. Привет и спасибо за выпивку.