Лифт подозрительно завибрировал и через пару секунд резко остановился. Меня качнуло и, не удержав равновесия, я начала падать, но была ловко поймана Богданом в последнее мгновение.
Крепко обняв меня за талию, Богдан нависал сверху. В кабинке было темно, я не видела лица Ольховского, лишь слышала его тяжёлое дыхание.
– Не ушиблась? – спросил он как-то встревоженно.
– Я в порядке, – ответила, но Ольховский продолжил поддерживать меня. – Может, ты меня уже отпустишь?
Тяжёлый вздох вырвался из Богдана, и через секунду я уже стояла на прежнем месте, повёрнутая к мужчине спиной.
– Что это только что было? Почему свет погас? – взволновалась я.
– Не знаю, сейчас позвоню.
Но дозвониться Ольховскому не удалось из-за плохого приёма сигнала на мобильном.
– Чёрт… здесь ни хрена не ловит связь! – выругался Богдан. – Придётся ждать, когда лифт починят или что там у них случилось?
– М-да уж… Застрять в лифте – как-то не входило в мои планы, – буркнула я, а про себя добавила: тем более с тобой.
– Согласен, застрять в лифте ещё и с такой компанией!
Я резко обернулась.
– Ты что-то имеешь против моей компании?
– Да так себе компания. Хуже и не придумаешь.
– Можно подумать, мне с тобой очень нравится торчать здесь. И ждать непонятно чего.
Лёгкий смешок Ольховского. Гад какой! Он насмехается надо мной?
– Ну раз мы выяснили, что терпеть друг друга не можем, то предлагаю поиграть в города. Или заняться чем-то интересным, пока нас освободят. Ещё неизвестно сколько времени на это уйдёт.
“Чем-то заняться интересным” – показалось мне устрашающим.
– Ага, разбежалась. Ничем я с тобой заниматься не буду! – только успела сказать, как почувствовала на своей талии руки Ольховского, они нагло ползи вниз и грозили вот-вот задержаться на ягодицах.
– А зря, может, тебе понравится, – томно выдохнул где-то над моей макушкой.
– Руки убери от меня, придурок озабоченный, – прыснула от возмущения.
Богдан засмеялся. И всё-таки отошёл.
– Да кому ты нужна, королева снежная!.
– Это я королева снежная?
– Ну а кто ж ещё? Более заносчивой и горделивой дамочки, которая смотрит на всех свысока, я ещё не встречал.
– А на таких, как ты, по-другому и нельзя смотреть.
Ольховский вошёл в азарт, я чувствовала, как его раззадорила наша словесная перепалка.
– Что значит, такой, как я? Ну, Марго… Начала, так договаривай до конца.
“Такой придурок, как ты”, – кипело внутри меня, но продолжать баталии не хотелось.
***
– Интересно, нас вообще собираются сегодня освобождать или они даже не в курсе, что в лифте кто-то застрял? – буркнула я и от злости едва не топнула ногой.
– Без понятия, – отозвался Богдан и в этот момент кабинка лифта подозрительно качнулась.
– Ой! – испуганно схватилась обеими руками за стену.
А оказалось, это Ольховский примостился на пол.
– Если хочешь, присоединяйся, в ногах правды нет.
– Ещё я на грязном полу не сидела.
– Не на полу, а на моём пиджаке.
– Тем более.
– Ну не хочешь – как хочешь. Дважды приглашаться не собираюсь, – ухмыльнулся Богдан.
Я замолчала, Ольховский тоже подозрительно притих. И вдруг такая волна паники накатила, мне почему-то стало страшно в этой тёмной и молчаливой кабинке.
– Эй, Ольховский! – позвала я, но ответа не последовало. – Богдан, ты где?
В ответ снова тишина. Медленно ступая я начала мерить шагами кабинку, пока не наткнулась на ноги Ольховского. Да что там наткнулась, я о них споткнулась, но вовремя успела удержать равновесие и не распластаться на полу.
– Богдан, ты уснул, что ли? Почему не отвечаешь? – спрашивала, склонившись над Ольховским. – Ну не пугай меня! Ты, случайно, ничем не болеешь? Что-то подозрительно молчаливый.
Сказала и испугалась собственных слов. А вдруг у него с сердцем проблемы? Чёрт… я же ничего не знаю об оказании первой помощи.
Опустившись на колени рядом с Ольховским, на ощупь нашла его лицо. Дотронулась до скул, очертила линию подбородка, палец поднесла к носу и почувствовала дыхание. Ну, слава Богу, хоть дышит.
– Ты ещё пульс не послушала, – усмехнулся Ольховский.
– Гад! Зачем ты притворялся? – возмутилась я.
Но вместо ответа Богдан ловко схватил меня за руки и потянул на себе. Вмиг оказалась намертво прижатой к его телу.
А я даже не успела сообразить, когда его губы накрыли мои, как начали целовать. Какой-то морок в голове, секундное помутнение, иначе я не понимаю, почему впустила в свой рот его язык и позволила там очертить ни одну восьмёрку.