Разжав тиски на моей руке, Богдан отступил. Я растёрла на запястье покрасневшую кожу. Ну что за неандерталец такой, схватил и потянул за собой как добычу?
– Между прочим, ты мне сделал очень больно. Посмотри… теперь отметины останутся.
– Переживёшь, пошли давай, – продолжал стоять на своём Ольховский, но я качнула головой и наградила его сардонической улыбкой. Ещё чего! Так я его и послушалась.
В два шага преодолел разделяющее нас расстояние, злобно сверкнул своим потемневшим от ярости взглядом.
– Не пойдёшь?
– Нет.
– Тогда придётся вынести тебя на плече, как мешок с картошкой, – оскалившись, Ольховский согнулся в характерной позе, обнял меня под ягодицами и попытался сделать задуманное – закинуть к себе на плечо, как и обещал.
– Эй, ты что? Совсем охренел? А ну, отпусти, сейчас же! – со всей силы прошлась ладонью по его спине.
Резко поставил на пол. Я слегка качнулась, почувствовав под своими ногами почву.
– Ты псих? Что ты вытворяешь? Настоящий дикарь! Представляешь, что о нас подумали б сотрудники, если бы ты вышел из этого кабинета, неся меня на плечах? Ты скандала грандиозного хочешь?
– Мне плевать, что думают другие, если речь идёт о моей дочери.
– Это моя дочь! А не твоя, понятно? Алиса тебе была не нужна, забыл, как твоя младшая сестра однажды подсыпала мне в чай абортирующее средство? Вы со своей семейкой хотели избавиться от моей беременности, потому что она не входила в ваши планы!
– Что ты не несёшь? Тогда Леся действовала без моего ведома. Это ты, похоже, забыла, как я таскался к тебе в больницу, как волновался, что возникла угроза выкидыша! – отпарировал в ответ со злостью – не меньшей, чем я несколько секунд назад. – Нам нужно поговорить и всё выяснить. Хватит играть, Уля, актриса из тебя никудышная. Я почти что сразу раскусил. И теперь представь, что твой дядя с лёгкостью сделает то же самое, стоит только вам встретиться. Что-то мне подсказывает, что весь этот маскарад ты устроила именно ради него, разве нет?
– Тебя это не касается, – огрызнулась я, но всё-таки пошла к своему рабочему столу, чтоб взять мобильный телефон.
– Дура! Эгоистичная, самонадеянная дурочка! Я же помочь тебе хочу, но чтобы это сделать, мне нужно во всём разобраться.
– Уже помог. Так помог, что я вынуждена была стать той, кем являюсь сейчас. Прикрываться чужим именем!
На мою реплику Ольховский едва зубами не проскрипел. И поторопил, чтоб я поскорее собиралась, пока у него окончательно не лопнуло терпение.
Достав из шкафа пальто, продефилировала по кабинету. Дождалась, когда Богдан откроет дверь и пропустит меня вперёд.
Пока шли по агрохолдингу, ловила на нас с Ольховским заинтересованные взгляды. Сотрудники едва шею не свернули, когда мы вместе вышли из здания.
Богдан привёл нас парковку, приказал сесть в его автомобиль. Я негодовала в этот момент, от злости руки сжимала в кулаках.
Чёрт бы побрал этого биологического отца моей дочери! Всё-таки придётся считаться с его мнением, как ни крути.
***
Сжимая оплётку руля до побеления пальцев, Ольховский сосредоточенно управлял автомобилем. Взгляда не сводил с дороги, меня словно не замечал, молчал всё время.
– А можно узнать, куда ты меня везёшь? – не выдержала я, когда машина выехала за город и теперь мчала по трассе с высокой скоростью.
– Скоро увидишь.
– Если ты задумал меня убить, то знай, что это тебе с рук не сойдёт. Я отправила нужному человеку госномер твоей машины, а когда приедем на место, ещё скину геолокацию, – на самом деле я ничего из сказанного не сделала и не собиралась, но у страха глаза большие и язык длинный, хотела припугнуть Ольховского.
– Убить? – всё-таки ненадолго повернул голову вправо, чтоб наградить меня сердитым взором. – Кажется, у тебя конкретные проблемы с доверием к людям.
– Были хорошие учителя.
Скрестив на груди руки, отвернулась к окну. Злая была до чёртиков. Неизвестность пугала. Мало того что Богдан обо всём догадался раньше, чем я планировала, так теперь ещё везёт меня в неизвестном направлении.
– Что ж…придётся тебе заново учиться доверять мне.
– С чего бы это вдруг? Поверить предателю – обмануть себя, – огрызнулась я.
– Как ты быстро повесила на меня клеймо. Интересно, это случилось до твоей так званой смерти, или же уже после?
Я нервно хохотнула. Ну каков актёр, а? Даже ни разу не покраснел!
Иномарка свернула с трассы и въехала на второстепенную дорогу. Вскоре закончился асфальт, началось бездорожье. Оглянулась. Теперь понятно, что задумал Ольховский – вывезти меня к морю, надеюсь, не для того, чтоб утопить.