Дождавшись, когда машина остановится, я первой выскочила на улицу. Пустырь сплошной. Вокруг не души. Поле. И на горизонте синей полосой виднелось море.
Ступая по заросшей травой тропинки, не смогла удержаться от ругательств – каблуки туфель застревали во влажно земле, а колготки цеплялись за какие-то сухие веточки и сорняк.
Богдан с лёгкостью догнал меня, остановился на пугающе близком расстоянии. Внутри всё содрогнулось, начала пятиться от него.
– Стой, не подходи ко мне, – предупредила я.
– Чего ты боишься? Я не враг тебе, уже говорил это.
– Не враг, конечно. Вы все: и ты, и дядя, и его жена – одного поля ягода. Враги и предатели.
– Так… Стоп! С этого места поподробнее. Я пока что ничего не понимаю, но ставить меня в один ряд с твоими родственничками – уже слишком. Или ты злишься, что мне по наследству от тебя достался кое-какой бизнес и дом?
– Достался по наследству? Вы нагло всё украли, отобрали у несчастной сироты то, что принадлежит ей по праву рождения. Инсценировали мою смерть после того, как я сбежала. Объявили меня мёртвой, похороны устроили, чтоб все поверили. Тебе самому как живётся на мои денежки? Совесть не мучает, кошмары не снятся?
Злость и обида душили, адреналин хлестал по венам. Я сжимала пальцы в кулаках с такой силой, что ногти врезались в ладони и оставляли отметины.
Память услужливо отбрасывала меня на пять лет назад. Всё остро и по живому, будто было только вчера! Болело – сегодня, вчера и завтра тоже будет болеть. Эта боль, как неизлечимая болезнь, поглощала меня, а сердце – превращала в камень.
Я не успела заметить, как Богдан подошёл на критически близкое расстояние. Выставила перед собой руки, чтоб оттолкнуть его, если вздумает дотронуться. Пошатнулась. Два шага назад, чтоб удержать равновесие. А под ногами обрыв был и я почувствовала, что падаю.