Кивнул за мою спину, тиски пальцев даже не пытался ослабить на моей руке. Дёрнулась, как от пощёчины.
– Пусти, – тоже через зубы проговорила.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Что ты себе позволяешь? Руку мою отпусти, иначе будет синяк.
Осознав, что его прикосновения причиняют мне физическую боль, Ольховский всё же разжал тиски, но отходить ни на шаг даже не думал. Стоял непростительно близко, я даже слышала его тяжёлое дыхание.
– Повторяю свой вопрос. Откуда ты знаешь Ульяну? Почему пришла к ней на могилу и принесла цветы? – не унимался Богдан, его колкий взгляд протыкал меня насквозь.
Мгновение, чтоб с мыслями собраться и взять себя в руки. Только мысли в голове хаотично разбежались в разные стороны, как тараканы при травле.
Ах, слишком рано он обо всём догадался, ведь до юбилея агрохолдинга я не должна была выдать себя. Конспираторша из меня никудышная, как оказалось.
– Ну… Я жду, Марго. Или ты не Марго? – сощурился с подозрением. – Да кто ты такая, чёрт возьми?!
– Слушай, я не должна перед тобой отчитываться. Ты мне никто, понял?
А я и сама не поняла, в какой именно момент мы перешли на “ты”. Стояли друг напротив друг, испепеляли взглядами. Мне столько гадостей хотелось сказать Ольховскому, выплюнуть ему в лицо всё, что в душе скопилось за пять лет.
Как ему живётся на мои деньги? Как он с удовольствием принял наследство, став вдовцом?
Есть ли в нём что-то человеческое или же алчность окончательно затмила разум?
Почему он так со мной поступил, ведь говорил, что не враг мне?
Много чего хотела высказать, но не могла. Ещё не время.
– Ты отсюда не уйдёшь, пока мне всё не расскажешь! Думаешь, явилась из ниоткуда, вся такая холодная и надменная, можешь вот так легко управлять чужими судьбами? Я ещё на заседании акционеров понял, что ты за птица, когда все участники проголосовали за твою кандидатуру. Сколько ты им заплатила?
– А-а-а… вот в чём дело! Взрослый мальчик обиделся, что ему не дали управлять такой махиной. Забрали любимую игрушку, да?
– Гадина! Ты самозванка, я чувствую ты. И докопаюсь до правды, вытащу наружу все твои скелеты, можешь даже не сомневаться в этом.
В его словах сквозила неприкрываемая боль и где-то внутри меня всё ликовало. Ну наконец-то, ему больно! Он рвёт и мечет, как попавшийся в капкан дикий зверь.
Вот только это ничто в сравнении с тем, что довелось испытать мне. За каждую пролитую слезинку, за каждую секунду страха Ольховский ответит сполна. Я раскрою его подлый сговор с моими родственниками, заберу своё, что причитается мне по праву рождения. А преступную банду – всех до единого, отправлю за решётку!
***
– Высказался? А теперь дай мне пройти, – не став дожидаться ответа, я рванула вперёд, но была ловко поймана Ольховским. – Что ты себе позволяешь? Отпусти сейчас же.
Будто сорвавшись с цепи, Ольховский крепко удерживал меня обеими руками. Все попытки вырваться были тщетными. Я отталкивала от себя, как могла, но он ещё сильнее сжимал меня кольцом своих рук. Ещё бы! Он же мужчина, я априори слабее.
Выбившись из сил, я перестала вырываться. Притихла.
– Ты об этом пожалеешь, придурок.
– Мужу своему расскажешь? – с насмешкой бросил. – Так рассказывай, я его не боюсь. Что ты делала возле могилы моей жены?
– Не отцепишься, да? Ладно, я тебе всё расскажу.
Богдан разжал стальные объятия, и я облегчённо вздохнула. И сколько силы в этом болване, он меня чуть пополам не сломал!
– Ульяна – моя давняя подруга, – начало было я, но Ольховский быстро меня перебил.
– Хватит вешать мне на уши лапшу. У Ульяны не было подруг, тем более таких стерв, как ты.
– Значит, ты плохо знал свою жену. Кстати, сколько вы были женаты? Я не помню, чтоб Уля выходила замуж во второй раз, иначе б она точно пригласила меня на свадьбу.
Ольховский призадумался, и я поняла, что умело попала в цель, надавила на его уязвимое место. Он же ни черта обо мне не знал, точнее, ничего не знал об Ульяне. В прошлом мы встречались с Богданом совсем недолго, толком не узнали друг друга. Да и была у него тогда любимая девушка, собирался на ней жениться.
– Это тебя не касается, – огрызнулся в итоге. – Ладно, допустим, ты её подруга. Тогда почему тебя не было на похоронах Ули, хм?
– Я не знала, что она умерла. Мне никто не позвонил.
– Может, потому, что о твоём существовании никто не знал?
– Ну вот ты и сам ответил на собственный вопрос.
– Брешешь.