— Это ты убила меня…
— Папа!?
— Папа…папа…папа… — эхом раздалось в ответ.
— Я не хотела! Слышишь!? Это была случайность, — заливалась криком я.
— Не верю…Не верю. НЕ ВЕРЮ! — ответил меня слабо виднеющийся силуэт.
— Поверь! Я правда не хотела! — мое дыхание перехватило я стала задыхаться.
— Это ты убила отца. Никогда тебе этого не прощу!
— Мама!?
Второй силуэт.
Я стала задыхаться ещё больше.
— Виновна….виновна…виновна…ахааха… — под истерический смех я резко распахнула глаза и подскочила на кровати. Липкий холодный пот тонкими струйками стекал по моим вискам.
Я повернула голову, Виктор мирно спал рядом со мной, его рука мёртвой хваткой лежала на моей талии. Я перевела взгляд на часы.
— Шесть утра… — тихо прошептала я.
Сон не выходил у меня из головы. О черт! Я никогда не смогу простить себя.
Ладонь Виктора скользнула чуть выше и остановилась практически на моей груди. Спустя пару секунд мужчина резко открыла глаза.
— Что случилось? — хрипло и сонно спросил он.
— В смысле? Ничего, — учащенно моргая, ответила я.
Он посмотрел на меня с прищуром и недоверием.
— Дыхание учащенное, тебе снился кошмар? — Виктор приподнялся на локтях.
— Нет…просто немного дурной и странный сон, все хорошо. Я лучше схожу в душ.
— Только шесть утра, есть ещё как минимум два часа на здоровый сон.
— Поспи, я все равно не смогу, — я выбралась из одеяла и медленно вышла в ванную. Мышцы неприятно тянули после вчерашнего, но в целом я привыкла к боли.
Горячие струи и приятный гель для душа немного привели меня в чувства. Словно с этой водой уходили все мои проблемы.
Я переоделась и вернулась в спальню. Села чтобы расчесать свои влажные волосы.
— Ты по утрам очень красивая.
Виктор подошёл со спины очень неожиданно и резко. Вот как он умудряется так тихо ходить? Я тяжело выдохнула.
— Не хотел тебя смутить или напугать, не знаю, — забирая расческу из моих рук ответил он.
— Я и сама в состоянии…
— Ш-ш, в состоянии ты пока что говорить и слушаться меня, — на его лице появилась лёгкая усмешка.
— Назовем этот день "Виктор Борзов. Возвращение" — я тоже усмехнулась.
— Пусть так. Но разве тебе не нравится? Сама просила меньше сюсюкаться, — горячее дыхание коснулось шеи, я с ног до головы покрылась мурашками, а ему хоть бы хны.
— Как ты там говорил? Тебе со мной хватит одного языка, чтобы справится. Дерзай.
— Ты ещё не знаешь, что умеет этот язык. Ммм, закачаешься, Александра. Быть может и эта дверь однажды тебе откроется, — его загадочный тон после последнего предложения сменился на обычный. Виктор стал расчесывать мои волосы, — Я думаю тебе очень пойдёт брюнеткой. Не думала вернуться в свой цвет?
Я закусила губу.
— Не тянет.
— Почему? Зачем вообще стала краситься?
— В школе очень гнобили, мама блондинка, папа русый, а я брюнетка. Вечно шутили, что я приёмная, да плюс рыжий отлив на солнце, в общем полный набор, — опустив глаза ответила я.
Как вспомню что мне только не говорили одноклассники, аж передергивает. Очень мерзкие людишки.
— Они просто дикари и твари, а ты нашла кого слушать. Алекса, помнишь что я тебе говорил за мнение людей?
Я кивнула.
— Так плюй на них. Тебе самой нравится твой цвет? — выгнув бровь, спросил Виктор и опустил свои руки на мои плечи.
Я уловила его взгляд в отражении зеркала.
— Очень, когда я стала блондинкой, у меня пропала моя изюминка, черт знает что. Просто раньше я была зависимой от всеобщего мнения, а потом просто не смогла остановится.
— Так будь умнее. Это конечно только твоё дело, но я бы на твоём месте вернулся в свой цвет, это я тебе как друг говорю, — улыбнувшись ответил Виктор.
Друг…Все и выяснили. Сердце предательски защемило. Дальше бороться нет смысла. Вот он мой финал чувств.
— Ты совершенно прав. Буду отпускать и становится брюнеткой.
— Чудно.
Вскоре послышался грохот входной двери, Виктор крепко взял меня за руку и помог спуститься вниз.
Настя не разуваясь подбежала почему-то ко мне, а не к Виктору. Я присела на корточки и обняла девочку.
— Я скучала… — тихо прошептала она.
— Я тоже, но представь как скучал папа, обними его скорее, — улыбнувшись сказала я.
Настя кивнула и отстранившись, подбежала к Виктору. Мужчина подхватил малышку на руки.
— Какая ты уже большая. С ума сойти. Моя сладкая и самая любимая девочка, — целуя девочку в щёчки, с улыбкой говорил он. Настя уворачивалась, вероятно щетина неприятно колола детскую нежную кожу, но зато она очень крепко обнимала отца за шею.