– Как вчера поговорили, о чем?
Я оторвала Мишу от одной груди и приложила к другой.
– Хорошо поговорили. Конечно, это просто слова, но я хочу дать ему шанс. В конце концов, он правда возмужал. Вы тогда были еще детьми, а сейчас у вас семья, ребенок. Мише нужен отец. Только ты не взваливай на себя все заботы. Пусть с самого начала учится помогать тебе во всем. Ведь как жизнь начнете, так потом всё и пойдет. Пусть он прочувствует все тяжести отцовства, потом только сильнее сына будет любить. – Мама посмотрела на внука, улыбнулась. – Знаешь, мне в Жене понравилось, что он не стал давать никаких обещаний, надежд. Он не юлит. Он говорит, всё как есть, не приукрашая себя, не выставляя себя в лучшем свете. И за это у меня появилось уважение к нему. Почему-то хочется верить, что из него выйдет хороший отец и достойный муж. Только пусть он не забывает о тебе. Тебе нужно отдыхать, ведь от твоего состояния сейчас полностью зависит спокойствие Миши.
Я улыбнулась.
– Мама, не переживай, мы справимся. Я рада, что вы поговорили с Женей, давно нужно было это сделать. Он хороший. Он любит нас. И мы его любим, да, обжора?
Мы одновременно с мамой переводим взгляд на Мишу и он, не отрываясь от груди, нам улыбнулся. Впервые. Я резко перевожу взгляд на маму, как бы подтверждая, что она это тоже видела? Мама едва заметно кивает, и мы обе расплываемся в улыбке.
Я убираю грудь и рукой едва сжимаю его щечку со словами:
– Мишутка мой, улыбашка. Наелся, нагулялся и довольный лежит.
Поднимаю его вертикально и целую в румяную щечку. Как же хорошо, когда твой ребенок счастлив. Хочется горы свернуть. Прижимаю его к себе, предварительно положив салфетку на плечо. Уже опыт в этом деле появился. Мама наблюдает за нами и с грустью вздыхает. Потом произносит:
– Я завтра уезжаю, а уже начинаю скучать по вам. Как же я буду без этого милого малыша, без моей любимой дочурки? Опять разлука, опять расставание. Может вернетесь всё-таки в наш город?
Чувствую, что мама ищет мой взгляд, а в нем увидеть хоть каплю надежды, но мне нечем ее порадовать. Я смотрю на нее и отвечаю, но явно не то, что она хотела бы услышать:
– Мама, ты о чем? У нас здесь квартира, работа, жизнь. Может лучше вы к нам в город переедете?
Мама удивилась. Задумалась. Такая искренняя растерянность у нее на лице.
– Никогда не думала об этом. Всю жизнь там прожили. Сережа не согласится, я знаю. По крайней мере, пока на пенсию не выйдем.
Я знаю, если маме в голову посадить зерно, то она его взрастит. У меня здесь нет подруг, могла бы хоть с мамой иногда гулять по парку, болтать. Ведь сейчас только вечерами буду видеть Женю. Мама уедет, и я буду целыми днями одна. Даже поговорить не с кем. Поэтому решаю слегка надавить, но пытаюсь это сделать незаметно, хотя по итогу получается чуть ли не говорю всё напрямую:
– Но вы подумайте, в Ярике неплохо. Красивый, относительно небольшой город. Мы сможем чаще видеться. Да и у Мишки хоть кто-то из бабушек и дедушек будет рядом. Он будет подрастать, вы потом будет его на всякие кружки водить, в школу. И главное, он будет расти на ваших глазах, меняться, взрослеть.
Мама тяжело вздохнула.
– Ой, Маша, не знаю, всё сложно.
Мама поднялась с дивана, а я ей ответила:
– А кто говорил, что будет легко? С детьми всегда непросто.
Мама промолчала. Встала и пошла в коридор, открыла входную дверь и из подъезда закатила коляску. Я с Мишей на руках вышла в коридор вслед за ней.
– Мама, зачем ты коляску подняла? Тяжелая же. Женя бы вечером занес.
Она ставит ее в угол коридора.
– Да я не сама. Мне сосед ваш помог. Такой приятный молодой человек. Видимо гулял со своей собакой, у которой морда сморщенная и они в это время тоже закончили свою прогулку, собирались домой. Тут я, с внуком. Он решил помочь.
Я улыбнулась.
– Мама, у нас только одна собака в подъезде живет – это бульдог. Нормальная у нее морда. С ней мужчина обычно гуляет в форме. Он с четвертого этажа.
Мы втроем возвращаемся в комнату.
– Не знаю, про одного ли мы с тобой человека говорим. Парень без формы был, в спортивном костюме, а собака у него – пузатая, с глазами навыкат. Мне чем-то свинью напоминает.