– А вот на это я бы сильно не рассчитывал. Я животных больше люблю, чем людей. Могу волкам и медведям подарок под елочкой оставить, подкормить, задобрить их. Хоть кому-то вы должны радость в этой жизни доставить, пусть и кратковременную.
Она фыркнула и с вызовом произнесла:
– Кусаешь локти, что не тебе такой подарок достался?
Тут уже я не сдержался, фыркнул. Хотел, конечно, ответить, что я на всякий случай перекрещусь лишний раз со словами: «Чур меня», но промолчал. Как ни крути, в первую очередь это девушка. Пусть еще повитает в облаках, что все ее хотят и пускают слюни.
Она равняется со мной, и мы отправляемся вглубь леса. Дождь перестал моросить, но все равно капли с деревьев падают на нас и создают эффект промозглости и дождливой погоды. Ноги у Наташеньки в бахилах разъезжаются. Она хватается за ветви, стволы деревьев и ее одаривает свежей порцией дождевой воды с листьев. Постепенно она отстает. По всему лесу слышны ее маты. Я иду на два-три шага ее впереди и улыбаюсь. Люблю лес, даже сырой и мокрый. Лучше гулять по нему, чем сидеть в душной конторе под пристальным вниманием руководства. В лесу ты сам себе хозяин и руководитель. Да и воздух здесь особенный.
Забыл бейсболку и на голову попадают редкие, но крупные капли дождя. Они группируются и тонким ручейком затекают за шиворот. Неприятные ощущения. Поднимаю ворот косухи, надеюсь, хоть так себя защитить от них. Вокруг начинают противно жужжать комары. Романтика по полной программе.
Тишина в лесу, слышны только летящие маты от девицы, чавканье моих резиновых сапог под ногами, и писк комаров. Идем пешком уже минут десять. Маты из уст Наташеньки Сергеевны стали редеть, видимо смирилась, а может силы бережет. Ведь она не знает сколько еще продлится наше путешествие. До нужного места уже недалеко. Чуть ускоряюсь. Не оборачиваюсь, слышу ее шаги, значит, идет следом. Через пару минут слышу шлепок и новую порцию громких и смачных матов. Разворачиваюсь к ней.
Наташенька Сергеевна сидит на своей пятой точке. Руки в листве, мхе и земле. Бахилы порваны и от них лишь жалкие клочки болтаются. Белоснежные кроссовки теперь похожи на хорошо поношенные, старые и древние кроссовки. Да к тому же и цвет теперь у них черно-зеленый. Даже жаль стало ее. Но первое боевое крещение всегда обычно тяжело проходит, тем более когда человек никак не помогает себе и не прислушивается к советам. Обращаюсь к ней:
– О, Наташенька Сергеевна, вы что-то рано присели отдохнуть. До места еще не дошли, а вы уже привал устроили.
Она поднимает руки, пытается стряхнуть с них прилипшую грязь. Комары сразу роем обвивают ее. Она уже, мне кажется, даже не замечает их. Девица в бешенстве.
– Да пошел ты вместе со своей вонючей работой, дебильным лесом, комарами, грязищей и всем остальным.
Я ухмыляюсь. Других слов и не ожидал.
– Ручку с листком дать для написания заявления или до конца поездки подождем?
Она резко поднимает на меня глаза.
– Хрен тебе. Не дождешься.
Встает. Мех на жилетке местами встал дыбом, местами прилизался. Со спины низ жилетки мокрый и грязный. Брюки практически до колен сырые. Если они были изначально изумрудные, то теперь стали темно-зелеными. Надеюсь, что после этой прогулки она не разболеется. А то коллеги ржать будут надо мной. Первый поход и сразу довел сотрудника до больничного. Уточняю у нее:
– До места еще минут пять, идем?
Вообще есть ощущение, что она сейчас меня просто пошлет и пойдет в обратную сторону. И мне ничего другого не останется, как пойти следом за ней. Такое мокрое и озлобленное чудо нельзя одну в лесу оставлять. Будет, конечно, жаль потерянного понапрасну времени, но варианта другого нет. Она резко отвечает мне, но удивительно, что в этот раз обходится без подсказки моего направления:
– А у меня есть выбор?
Оглядываю местность вокруг и отвечаю:
– Выбор всегда есть.
Снимаю рюкзак и достаю из него спрей от комаров. Брызгаю им на себя. Она следит за моими действиями, но ее они не волнуют, так как она спрашивает меня:
– Почему ты так избавиться от меня хочешь?
Перевожу взгляд на нее и смотрю в упор. Тоже задаю вопрос: