Я улыбнулся. Мне есть что ей предложить написать, поэтому сразу ей отвечаю:
– Не буду снова оригинален, предлагаю ниже дописать, поэтому прошу уволить меня по собственному желанию.
Санька улыбнулся, а девица откинулась на стул и смотря на меня в упор с вызовом мне произнесла:
– Я тебе уже говорила, что не дождешься этого.
Я перевел свой взгляд на монитор и уставился в него, при этом говоря ей:
– Что ж, надежда умирает последней. А вдруг, однажды, звезды удачно сойдутся.
Она вздохнула, взяла ручку и крутя ее в руке, произнесла:
– Если тебя так не устраивает моя кандидатура, может быть, ты напишешь заявление?
Неожиданное предложение. Я улыбнулся и посмотрел на нее. Да ты бросаешь мне очередной вызов повелительница лесной грязи? Но сегодня я не поведусь на провокацию, и вообще, не имею привычки бодаться с девушками за место под солнцем. Ухожу от прямого ответа, перевожу всё в шутку.
– Написать за тебя, ты имеешь в виду? Да легко! Могу даже распечатать, тебе останется только свою закорючку поставить. Понимаю, что с непривычки наверно сложно пару слов даже написать.
Она улыбнулась и ответила:
– Ну, наконец-то, ты на "ты" перешел. Снял свою маску приличного и воспитанного человека.
Я и сам не заметил как к ней на "ты" обратился. Она своими провокациями заставила меня забыть о контроле дистанции с ней. А она хитрая лиса, далеко пойдет. Придется как-то теперь выкручиваться.
Сразу придумываю что ей ответить:
– Так после твоего грязевого посвящения в лесного работника мы, считай, что породнились. Ваше величество спустилось с небес к нам смертным и вступила свой хрупкой ногой на наши земные лесные богатства. Ой, только вроде как в твоем случае, это не нога вовсе была.
Я ухмыльнулся. Саня нифига не понял из моего рассказа, посмотрел на нас обоих и вернулся к работе. Девица отвечает:
– Всё юморишь, ну-ну, хорошо смеётся последний.
Только я собирался ей ответить, что в нашем тандеме только я и смеюсь, поэтому мне ничего не грозит, как меня прервал стук в дверь. Зашел инженер по технике безопасности. Он посмотрел на Наташеньку и произнес:
– Так, Литвинова, распишитесь за спецовку.
Мы с Саней переглянулись. Знакомая фамилия. И отчество у нее Сергеевна. Не может быть! Это подсадная утка у нас тут? И сразу ее слова: «Хорошо смеется последний» приобрели другую окраску, другой смысл. Твою мать. Вот это попадос. Я и предположить не мог, что это дочурка нашей «Синей Бороды». А должен был, уж больно нагло и свободно она чувствует себя здесь. Хотя при фразе: «Предоставить отчет руководству» она напрягается. Может, и не все там у них просто и гладко.
Она пытается узнать, почему ей выдали другой размер и можно ли произвести замену. Девица работать никак собралась? Вот это новость. Сегодня что день «приятных» новостей? Получив ответ, что свой размер она получит в другой раз, она расписывается и инженер уходит.
Мы с Саней переглянулись и стали смотреть на нее в упор. Она заметив это, спрашивает нас:
– Что? Я не могу попросить свой размер?
Мы продолжаем смотреть и оба молчим. Напрягаем обстановку. Она начинает заметно нервничать. Переводит взгляд с Сани на меня и обратно. В итоге через пару секунд спрашивает:
– Что вы уставились? Что хотите мне сказать?
Я не выдерживаю:
– Наташенька, – дальше произношу ее отчество и выговариваю его повышенной интонацией, акцентируя на нем внимание, – Сергеевна. О таких вещах предупреждают заранее.
Она задумывается. Анализирует у себя в голове, о чем это я? О ее размере? А потом до нее доходит мой намек на отчество.
– И как вы себе это представляете? Стою, пью чай. Слышу как вы перемываете моему отцу кости и так громко кашлянув, заявляю: «Можно поскромнее, я просто дочь того самого мужчины, или как вы там его зовете, дочь Бороды».
Она права. Это было бы еще хуже. Но нам-то она могла намекнуть. Впрочем, как бы я поступил на ее месте? Наверно мне бы тоже было интересно узнать, что думают о моем родственнике в незнакомом коллективе. Здесь я ее понимаю, реакция обычного человека. Но в голове сразу заработал мыслительный процесс. Надеюсь, я ничего плохого о нем при ней не сказал?