Альфред страдальчески поморщился.
— Ты хочешь сказать, что она без всякой подготовки отправилась по поручению Хозяина? Она же ничего не знает! Ты слишком беспечен, Дэмиен.
— Я доверяю ей и Хозяину леса. Она умеет слушать сердце.
— Э-эх, — Альфред с досадой махнул рукой. — Поступай как знаешь. Ты все делаешь по своему. Никакой дани традициям и мудрости поколений. Не боишься за своих подопечных?
— В Вирхольме все спокойно, — сказал Дэмиен и метнул испытующий взгляд на Чармейн, затем добавил: — Почти. А что твориться в Ахтхольме? Зачем ты вызвал меня в такой спешке?
Дэмиен научил Чармейн, что когда лесничие хотят договориться между собой они приносят приметные шесты на оговоренные поляны, которые время от времени требуется обходить. Но если ситуация экстренная, прямо возле дома лесничего вырастает из земли стройный стебель лилии, в любой сезон. Лесу такое под силу.
Альфред тяжело вдохнул, наклонился вперед поворошить угли кочергой. Встал добавить поленьев и Чармейн отметила как стали глубже морщины в уголках рта, ссутулились плечи. Все в старом лесничем сигналило крайнее огорчение.
— В Ахтхольме уныние. Урожай в этом году был скуден из-за засухи, видимо Хозяин леса недоволен нашими подношениями. Пещера обмена поставляла злаки и картофель, но в последнее время там завеса не двигалась. Фейри тебе говорили что-либо об этом?
Альфред резко развернулся и пристально уставился на Дэмиена, а тот поджал губы и спросил совсем о другом.
— Они тебе не показываются?
Альфред отрицательно покачал головой, и оперся на стенку камина, невидяще уставившись на огонь. Чармейн переводила взгляд с одного лесничего на другого, поражаясь разнице между ними. Ей все было в новинку — и дрожь в голосе при разговоре о фейри, и особая весомость, с какой Альфред произносил «Хозяин леса». Вирхольмцы особого пиетета к лесу не испытывали, его зеленая громада неизведанной тенью полнила горизонт. Интересной и грозной, но не более того. Жар солнца, мощь бури тоже имеют силу над человеческой жизнью, но не заставляют трепетать в как перед божеством. Следует знать как защититься от ярости стихий и следовать этим правилам. От бури найти укрытие и носить шляпу в жару. Леса тоже стоит оберегаться. Для этого существует договор.
Альфред не просто чтил договор. Он исполнял миссию, горел религиозным огнем. Вернее сейчас его гнула к земле очевидность несправедливости раздачи лесной благосклонности. Его самого, фейри обделили вниманием, а молодого и зеленого лесничего обласкали. И Вирхольм с Ахтхольмом давно не сравнить, хотя с чего бы отступникам благоденствовать?
Дэмиен вскочил на ноги, подошел к старику и успокаивающе похлопал того по плечу.
— Я знаю, мои советы ты не примешь никогда, но Хозяину леса ваши подношения не нужны, лучше бы ели до сыта. И фейри не ходят к тебе, потому что ждут отношения как к равным, а не как к существам не от мира сего. Я сказал, ты услышал, а дальше делай по своему…
— Ничего уже делать не буду.
Альфред отступил к очагу. Повернулся спиной к ним обоим, лицом к огню, так и продолжил говорить:
— Для тебя все пути открыты, Дэмиен. Сможешь претворить свои советы в жизнь.
— Постой, Альфред, а ты?
— Я буду в бессилии наблюдать со стороны, как ты относишься с неуважением к самому сокровенному в этом мире. Но так решила судьба. Мне было видение, Дэмиен. Хозяин Леса во всей мощи и величии явился во сне. Невиданная честь, я всю жизнь буду помнить оказанную милость, пусть счастье навек перемешается с горечью. Мне указано оставить свой пост и вернуться в Ахтхольм. Отныне ты, Дэмиен будешь единственным лесничим леса, пока не выберешь себе преемника и не передашь тому, кого сочтешь достойным попечительство над Ахтхольмом. Я этой милости лишен.
— Альфред, постой друг. Сны сотканы из наших страхов и желаний. Не стоит основываться лишь на них одних.
— Тогда проверь мои слова доступными тебе способами. Ты найдешь, какими.
— Ты оставляешь целый город на мою милость по прихоти. К тому же нам понадобиться твоя помощь, когда родится ребенок.
Тут Альфред повернулся лицом и наконец удостоил Чармейн взглядом, полным чистой и неприкрытой зависти.
— Ребенок? Так быстро? Воистину лес облагодетельствовал вас. Подумай, каких почестей удостоился бы ты, если бы вел себя достойно и оказывал должное уважение…
— Я веду себя, как считаю нужным.
— Тогда ты меня поймешь. Предначертанное исполнилось. Позвольте оставить вас.
Альфред скрылся в глубину пещеры, где виднелась высокая кровать с прозрачным пологом. С его уходом, Чармейн высунулась из кресла и подалась к огню погреть ладони. До этого она старалась стать как можно незаметней, ощущая себя лишней в разговоре.