Машины попадались редко, сверкали в ночной пустыне огни разбросанных городов. Этот человек не поверит, если она признается, что не знает его.
Наконец они въехали на окраину города, раскинувшегося в просторной долине, машина свернула на подъездную дорогу, петляющую между низкими горами, и затормозила перед высокой каменной стеной, отсвечивавшей нежно-белым, совсем рядом с дорогой. Когда Майкл вышел из машины, чтобы открыть гигантские ворота, она не сделала попытки удрать, как планировала, а покорно дала завезти себя во двор.
Перед ней выросло большое здание таких же мягких оттенков, как стена; прямоугольное, на крыше широкая стена для колокола, с тремя сквозными арками, залитая лунным светом. Колокол висел в центральной. Огромные резные деревянные двери дома начинались прямо от земли, без крыльца, а двустенные окна забраны замысловато узорчатыми железными решетками.
Тоненькие волоски кололи ей шею. Не на дом похоже, а на богатую лечебницу. Конечно, если сбежала она из лечебницы, он и привез ее обратно. Так вот отчего она ничего не помнит. Как же она не подумала, что, может быть, она сумасшедшая?
В центре двора низкий круглый фонтан, они поехали вокруг, подъезжая к дверям сбоку. Когда машина остановилась, Майкл не сделал ни малейшей попытки выйти; сидел, уставясь на ветровое стекло, будто и ему тоже хотелось оттянуть надвигавшееся.
— Что тут такое?
— Это, миленькая женушка, семейное гнездо. Когда-то я мечтал привезти тебя сюда, похвастать тобой. А теперь — погляди-ка на нас.
— Так тут —… не лечебница?
— Психушка? Скажем так — частная. Пойдем, познакомишься с психами клана Деверо. Они будут рады-радешеньки увидеться с тобой. — Взяв за руку, он вытащил ее из машины.
В дом они вошли через дверь поменьше, словно бы вырезанную в огромной входной двери. Гигантский, как амбар, холл освещали бра из кованого железа и лунный свет в дальнем конце. У одной стены лестница на балкон, опоясывавший весь холл.
Напротив лестницы из открытых дверей падал свет и слышался женский голос, низкий, хриплый. «Когда у нас гости, Пол, я хочу, чтобы ты присутствовал. Неловко было извиняться перед Джонстанами. Пожалуйста, чтобы больше такого не повторялось».
Откликнулся мужчина. Он с женской суетливостью оправдывался: «Дорогая, но ты же знаешь, у меня была лекция. Ты упорно устраиваешь званые вечеринки, совершенно не учитывая моего расписания. И если б ты не украла мою секретаршу, времени у меня было бы больше. А теперь — уйди наконец и позволь мне работать дальше!»
Они вошли без стука, Майкл чуть не волоком тащил ее за собой.
— Работа твоя! Это… Майкл, что такое? — женщина с хриплым голосом стояла у камина, маленькая, рыжеватая, в зеленом платье — оттенок зеленого напоминал колючки светло-лимонного куста в пустыне. — Мы… не ждали тебя. — Ее глаза округлились под безупречными арками бровей, когда она перевела взгляд с Майкла на Лорел, и Лорел сразу почувствовала себя жалкой, неуклюжей замухрышкой.
Когда Майкл ввел ее в кабинет, из-за стола поднялся худенький человек, поправляя толстенные очки и вглядываясь в вошедших.
— Моя золовка Дженет, мой брат — Пол. Ты с ними, по-моему, незнакома, — представил Майкл. И язвительно — А это — наша Лорел!
Повисла долгая пауза, все пялились, на нее, будто желая, чтобы она исчезла под ковром.
— Лорел?! Нет… не может быть… — Дженет тяжело упала на ближайшее кресло. — Я считала, она умерла… или что-то…
— По-твоему, Майкл, разумно привозить ее сюда? — У Пола Деверо были те же светлые, только спрятанные за толстенными линзами, глаза, как у брата, но без их магнетической силы.
— А куда мне ее девать?
— Но где же она пропадала? Ты предлагаешь, чтобы она жила тут?
— Где пропадала, без понятия. И пока что и знать не желаю. Пусть поживет тут, пока не решу, как с ней поступить.
— Конечно, пожалуйста. Просто не хочу… А-а, ничего!
— Ничего — что, Пол? — Майкл сильнее стиснул запястье Лорел.
— Не хочу твоих вспышек гнева. Ты явно злишься. С полным, правда, на то основанием… Но поосторожнее со своими настроениями, Майкл.
— Тогда не читай мне проповедей! Отведу ее наверх. Еще не со всеми познакомилась. — Майкл потащил ее из кабинета так стремительно, как притащил сюда.
Она не проронила ни слова, точно капризный ребенок, про которого говорят, но к которому не обращаются. Что все это значит? Но на тревоги времени не оставалось, она, спотыкаясь, последовала за ним по широкой лестнице, по коридору…
Распахнув дверь, Майкл втолкнул ее перед собой, отпустив руку, и включил свет. Спальня — такая большущая, что тут поместилось бы кафе Реймонда целиком, да еще осталось бы место для пикапа Харли. На полированном паркете темно-красный ковер. Гигантская кровать с двойным изголовьем помещалась между узкими окнами, по красному покрывалу скакали взад и вперед белые кони с крепышами-конкистадорами. Вот бы растянуться на такой кровати и поплакать всласть. Только не рядом с Майклом Деверо!
Тот кинул кепи на комод, расстегнул китель и повернулся к ней: светлые пронзительные глаза на темном лице казались огромными, гипнотическими.
— Думаю, тебе пора расплатиться сполна! — Она отшатнулась, когда он встал между ней и дверью. — Он тут, Лорел. В соседней комнате.
— Кто? Не пойму, про что ты?
— Так… намерена вести игру до последнего? Ну что ж, поглядим, как тебе удастся. Двигайся! — Спальня была Г-образная, он подталкивал ее за угол, мимо кровати, где фантастическая эта комната продолжалась и упиралась в дверь. Она старалась шагать побыстрее, чтобы избежать тычков.
Вторая спальня, смежная, была поменьше, а мебели в ней было побольше, над кроватью — картина с изображением Мадонны. Когда Майкл закрывал дверь, из-за угла показалась женщина.
— Клэр, я привел… — но тут из-за угла выглянула фигурка, хохочущая, повизгивающая.
— Папа! — маленький мальчик в подгузничке, с медвежонком в руках бросился в объятия Майкла. Тот обнял и ребенка, и медвежонка разом.
Пол из-под ног Лорел куда-то поплыл.
— Клэр, это Лорел!
Лорел уже привыкала к шоку, который вызывало у людей ее имя.
Но реакция Клэр была совсем уж непонятной. Алый румянец залил ей шею, перекинулся на лицо, едва видимое Лорел через зыбкую дымку, невесть откуда заклубившуюся в этой качающейся комнате.
— Что? Тебе даже не любопытно взглянуть на него? Никогда не представляла, каким он стал? Взгляни же! — И Майкл подтолкнул ребячье личико поближе к ней.
— Пап, дама…
— Это твоя мать, Джимми. — Ребенок никак не отозвался, он дергал медали на груди Майкла.
Лорел схватилась за стул и поскорее — пока тот не успел, крутясь, улететь, — села.
— Тут какое-то недоразумение… Все — ошибка… У меня не может быть…
— О, нет! Ребенок тот самый. Посмотри, посмотри. — Светловолосый мальчуган, от него пахло присыпкой.
— Ты, что, хочешь меня убедить, будто у меня есть ребенок?….
— Что ты за женщина? — Майкл замаячил над ней в плывущем тумане. — Неужели тебе ни капельки не совестно?
— Пап, машинку купил?
— Нет, сынок. Я хочу, чтобы ты познакомился с этой дамой. Это твоя мать, Джимми. Господи, он, что, даже не знает — что такое мать? Никто в доме не объяснил ему?
— Мы подумали, Майкл, пока что лучше не надо, — издалека, из грохочущего тумана сообщила Клэр.
— Тетя болеет, папа!
Об пол грохнуться она не успела, ее подхватили и отнесли в соседнюю спальню: Майкл уложил ее в постель. Туман за сомкнутыми веками расцветился огнями, снова разболелась голова. Надо выбираться отсюда… Ошибка… вслух она это произнесла, или нет, она не знала.
Пока она боролась с тошнотой и пыталась разлепить веки, где-то над ней, вверху, неясно говорили, что она без сознания.