– И список подозреваемых у нас, получается, схлопывается до одного Теодоро, – сказал, наконец, махбаратчик, выслушав рассказ Григория о событиях на базаре и потом на литературной кафедре. – Кстати, уж очень удачно этот хмырь у нас в отпуск ушёл. К переполоху не причастен, а не успей ты – все его следы на Литературной кафедре уничтожены, единственный человек, который знает, чего там вообще лежало и не пропало ли – тоже убит. Это я про боярича Колычева. Все концы в воду, а там как поутихнет – последний случайно уцелевший во главе кафедры, никого больше не осталось, и занимайся своими делами спокойно дальше, – махбаратчик допил кружку, смахнул пену с аккуратного клинышка бороды, посерьёзнел вдруг, сказал: – Вот только...
– Вот только господин Теодоро из комнат в научном доме на улицу не выходил. И дома у него нет ничего, что походило бы на описанный вами, господин «знак куфра».
Тихий голосок вмешался в их разговор, проворковал, по-звериному фыркнул за спиной, на ухо Григорию. Тот обернулся – резко, услышав характерный говор. Мягкий шёлковый шелест, ласковый голос, по-лисьи милая улыбка на круглом восточном лице. Тень усмешки в узких подведённых глазах. Уж больно, наверное, уморительный сейчас был у Григория вид. Он моргнул дважды, с трудом, но узнав Мэй, привратницу из поющего дома. Сегодня почему-то без яркого восточного кимоно. В милой и ладной, красивой, но абсолютно не бросающейся в глаза студенческой куртке. Перемена разительная – настолько, что Григорий не выдержал и сказал:
– Ой...
Мэй коротко кивнула ему, засмеялась сладким, переливающимся голосом. Повернулась у махбаратчику, поклонилась, защебетала:
– Действительно – ой, сегодня наша Сарочка внезапно забыла конспекты, Лина не досдала зачёт, а юная Вайолет искала, кто бы мог с ней позаниматься дополнительно насчёт арабских спряжений. Мы с ними были очень милые и вежливые, но немного неуклюже, как положено молоденьким и очень симпатичным первокурсницам. И непонятливые, хотя почему-то никто не захотел нас за это винить. Мы вечно ошибались дверьми, путали комнаты, охали и заглядывали в глаза важным людям из научного дома. И они почему-то не обижались на нас, господин. Но дом осмотрен весь, и девочки ведут наблюдение.
Катерина в голове заливисто, хоть и не по делу захихикала, Григорий сморгнул дважды, переводя изумлённые глаза с махбаратчика на вежливо улыбающуюся Мэй. Тот также вежливо кивнул ей, сказал в полный голос:
– Спасибо.
Мей снова мило улыбнулась, под тихий шёлковый шелест – исчезла, не оставив следов. Григорий сморгнул снова, ища её взглядом. Не нашёл, повернулся, недоумённо посмотрел снова на невозмутимо допивающего махбаратчика:
– Ничего не спросишь – не пошлю в ответ, – оскалился тот, отставил кружку и проговорил, повернувшись к Григорию: – Но глазу Мэй я верю лучше, чем своему. Итак, своих комнат в научном доме Теодоро не покидал, знаков куфра там нет, тогда...
– А комнаты эти, они где?
– Второй этаж, задней стеной примыкают к башне Идиотов.
– Так, погодь... – замер Григорий, ловя мысль в голове.
К башне Идиотов, где невесть как прошёл одержимый чернокнижником Радко. Интересно, могли студенты и туда проложить тайную дорогу? Вроде той, что в Заречье, за водкой ведёт.
То ли Григорий сказал последнее вслух, то ли их с махбаратчиком мысли шли рядом – но тот оскалился и замотал головой:
– Ну, студенты вряд ли, а вот преподаватели... В конце концов, они вряд ли глупее студентов и уж точно не любят ходить на работу дальней дорогой, в непогоду и в толпе под глазами караульного из оболтусов. Пойдём...
– Куда?
– Куда-куда... – присвистнул махбаратчик себе под нос. Резко вскочил, схватил Григория за руки и потащил за собой. Почти бегом. Милостиво пояснил на ходу: – В Университете есть человек, который знает о камне всё, и грех не использовать его навыки...
– Эй, ты же не собираешься... – протянул на ходу Григорий, сообразив, что тянут его за рукав бегом мимо луковиц старого арабского корпуса в сторону готических шпилей и башенок коллегиума геомантии.
– Именно его. Да не робей, Грегор – человек нормальный, если ему не хамить. Дело, во всяком случае, делает. Только призрака, пожалуйста, попроси погулять. Он к ним как-то не очень...