Сплюнув и оставив леди Бастельеро пытать Теодоро на предмет, что и кому тот понаписал – чтобы потом решить вопрос без огласки и без позора для Университета – сели за бумаги, найденные вместе с рублями. Здоровую пачку и пометки уже на несколько разных почерков. Один явно Катерины – главным образом перечёркнутые листы, замаранные и зачернённые строки, пометки «вот гадость» и «опасно, при печати убрать»... А сверху поработал кто-то другой, очень хорошо постарался, восстанавливая текст, замаранный и вычищенный Катериной.
«И ведь талантливо же придумал. По обрывкам и тому, что Катерина вычёркивала – еретическое чернокнижие восстановить. Вот гад обиженный», – подумал Григорий, дёрнул себя за бороду, отложил пару листов в карман. Достал новую кучу бумаг. Аккуратно перевязанную стопку, письма Катерины в Трёхзамковый град – и подделанные ответы с черновиками. После чего спросил:
– Эй, ты. А письма Катерине Тулунбековой якобы из дома тоже ты ей писал, такой ушлый?
– Ну я, – закивал Теодоро. – А мне её жалко стало, она мне нравилась…
– И рубль с неё на пару с Сенькой содрать не постеснялся, – и пояснил для остальных: – Что этот, что Сенька – два мошенника друг друга стоят. Девушка у них на кафедре работала, может, встречали – Катерина Тулунбекова. Вдова, так вдобавок всё сокрушалась, что в родные края из-за войны письма не ходят, переживает, как там у матери дела. Вот этот урод и придумал, якобы за доставку денег взять – целый рубль, а сам ответы сочинять.
Леди Бастельеро наградила призрак покойного таким нехорошим взглядом, Теодоро аж задрожал – даром что уже мёртвый. Забился на мгновение, потом выпрямился – внезапно, со статью, удивившей Григория:
– Цель оправдывает средства, а знание – цель высшая, выше даже чем... Впрочем, вам, мужланы, этого не понять. И знания эти воистину велики, с этими знаниями я бы мог вернуть величие своему роду и место занять...
Голос его дрогнул снова, тень поплыла, растекаясь киселём снова. Эхом рваным, как дребезги, долетели остатки фразы его:
– Положенное. То, что украли…
– Тьфу на тебя, плесень, а не человек, – сплюнул Григорий.
Махбаратчик в это время присвистнул из другого угла, потом окликнул Григория:
– Поди сюда. Нашёл я труп Теодоро. Похоже, намудрил он второпях чего-то со своим чернокнижием. Когда этого растительного демона призывал.
В углу действительно лежало тело, какое-то высохшее, обескровленное, хотя всё ещё красивое, ромейской, какой-то породистой красотой. На вышитом, изящном кафтане – неуместно ярко на вид сверкают золотые, блестящие пуговицы. Действительно, мелкий, в голову так и прянуло непрошеное – «комар». Махбаратчик нагнулся над трупом, полез смотреть на грудь мертвецу. Присвистнул снова, улыбнулся, окрикнул Григория:
– Пляши. И призрака своего поздравь, похоже – и его убийцу до кучи поймали.
Перекинул Григорию снятый с трупа кинжал. Очень узкий трёхгранный стилет, с витой гардой и гравировкой-календарём на лезвии. Григорий кивнул – точно, вид у Теодоро был прямо по составленному в разуме описанию – и рост, и оружие, узкий стилет с тонким как шило лезвием. Похоже – и впрямь «комар». Только вот... Григорий почесал в затылке раз и другой, пытаясь поймать и обернуть в слова смутное, на грани разума ощущения. Ничего не поймал, наклонился, шепнул махбаратчику на ухо:
– Слушай, придержи приказ ещё на денёк? Не знаю, но чую я – что-то ещё тут нечисто...
– Думаешь, кроме Сеньки ещё подельники были? Ну да без хозяина они не особо опасны, выловим их быстро. А хозяин вон тут в углу дохлый лежит. Ну да ладно, раз просишь – пару дней тебе ещё дам. Не жалко.
Когда Григорий вышел из Университета, от ясного было утра и начала дня не осталось и следа. Всё кругом было серо, сыро и уныло. Хлопья густого мокрого снега залепляли лицо, и голые деревья уныло качали свои обнажённые ветви. Через мост и по улицам тянулись обозы, и вороны пролетали тревожно, каркали, ругая то ли непогоду, то ли предвещая чего-то. Непонятная мысль так и крутилась в голове по краю сознания, никак не желая становиться ясной и понятной. Потому с усилием отогнав её в сторону, Григорий свернул к трактиру Юнус-абыя. Скажи неделю назад, что он будет вот так вежливо говорить и в хороших отношениях с содержателем воровской малины, Григорий плюнул бы выдумщику в лицо. Но сейчас, пока с чернокнижником закончили и пара дней есть – надо закрыть вопрос с тёмными делишками Павла Колычева, чтобы обезопасить Варвару. И тут без связей и помощи Юнус-абыя никак.
Парни-охранники в этот раз уже ни капли не удивились, когда их попросили проводить до хозяина. Встречал гостя Юнус-абый в той же самой горнице с шамаилями, куда приглашал их с Варварой просить о поисках Марджаны.