Но вот реакция девушки немного удивила. Сообразив, куда её пригласили, она весёлым тоном, но с тенью тревоги в голосе поинтересовалась:
– И что такого вчера произошло серьёзного, что нам говорить надо аж здесь?
– В смысле? – растерялся Григорий.
– Ну… Я как-то от Павла слышала, дескать, хозяин тут держит особые комнаты, где можно говорить про что угодно, он гарантирует – никто ничего не узнает. Вроде купцы при особо важных сделках этим пользуются.
Знакомые у Павла явно были интересные, если он в курсе про «купцов», но с его сестрой это явно обсуждать не стоило. Какие бы ни были отношения, и то, что явно Варвара про брата не особо высокого мнения, они всё равно семья. Да и Варвару в дела приставов мешать не стоило. Поэтому Григорий высказался более дипломатично:
– Купцы в том числе. Вот только Юнус-абый комнатки эти вообще всем сдаёт. И куда чаще купцов их используют разные тати. Я бы за это… Но формально перед законом царёвым хозяин чист, потому не выйдет.
– Я сразу представила, – хихикнула Варвара, – как в одной комнатке купцы обсуждают сделку, а в соседней тати – как их после этого обокрасть, – и уже серьёзным голосом закончила: – А мы-то сюда тогда зачем?
– А вот не удивляйся, выполнять моё обещание. Завтрак, обед и всё, чего пожелаешь. Комнатки для разговоров нам без надобности, мы за тем пришли, зачем и всё остальные, – Григорий махнул рукой на входивших и выходивших на подворье людей. – Есть. Кормят тут и в самом деле лучше в столице не найдёшь. Ну и поговорить можно тоже спокойно, не спорю. К посетителям тут лезть не приято. Какую еду предпочитаешь? Нашу, чинскую, аллеманскую?
– А пошли тогда в чинскую. Нашу я и дома могу, аллеманской в Вольных городах не удивишь, а у нас в полку полно народу оттуда. Вот чинской и впрямь редко пробовала.
– Пошли в чинскую трапезную.
Войдя на подворье, Григорий машинально бросил взгляд в тот угол, откуда начиналась тропка к внутренней части и тайной избе. Там стояли сегодня всё те же парни, что и в прошлый раз. Заметили Григория, перехватили его взгляд и напряглись, но поняв – он девушку поесть ведёт, явно расслабились. Григорий на это негромко хмыкнул. Причём от Варвары, похоже, не укрылось ни то, как парни с дубинками смотрели, ни реакция её спутника.
Внутри трапезной, несмотря на вроде бы заметный поток посетителей, оказалось почти пусто. Видимо, чинская кухня у ранних утренних гостей популярностью не пользовалась. Так что Григорий и Варвара легко устроились в уголке, к ним сразу подбежал подавальщик… дальше сумев их удивить:
– Чего изволите? – неожиданно он сунул посетителям лист, на котором были записаны блюда и цены. – Это называется меню. Если вы не очень знакомы с чинскими блюдами, готов вам рассказать всё, чего пожелаете, – и поклонился.
Прочитать список не предложил: даже если Варвара сейчас не похожа на университетского мага, то уж пристав обязательно читать умеет. И всё равно Варвара и Григорий переглянулись удивлённо, дальше он спросил:
– А что посоветуете для начала? На голодный живот?
– Я советую вам начать с малой порции лапши, а после неё вам принесут гань хуанцзю и к нему свинину, тушёную в бань гань хуанцзю или же цыплёнка шаосин…
Дальше Григорий и Варвара посмотрели на подавальщика настолько ошалелым взглядом, что тот запнулся и поспешил объяснить:
– Гань хуанцзю – это жёлтое сухое некрепкое рисовое вино. Одни чинцы и умеют делать, никто больше. А к нему свинину, тушёную в полусухом рисовом вине или цыплёнка, замаринованного в полусладком рисовом вине.
– Ты пригласил, тебе и выбирать, – сразу сказала Варвара.
И улыбнулась. И словно кусочек солнышка в трапезную заглянул.
– Хорошо. Тогда давайте действительно лапшу, а после него это ваше жёлтое вино и к нему цыплёнка. Свинину мы и сами, а вот слышал я, как вы тут цыплёнка или утку готовите… Давайте цыплёнка.