– Да. Ты тогда говорила, чего я в пустоту ору? Так вот, когда ты ликтора размолола, я увидел, как из него вылез призрак младшего Дуванова. И он говорит: «Я теперь много чего могу». А дальше добавил, что ему пообещали силу. Он в поместье спрятался – авось пронесёт, а дальше как-то да забудется или ещё чего. И тут как увидел, что по его душу лазоревые приехали… Испугался, что «Слово и дело» – это вам не на Лаллабыланги отправят, а всех на кол посадят. И сдадут его на смягчение приговора бывшие подельники. И решился ритуал провести. Не сам его откуда-то взял, понимаешь? Ему дали, чего-то наобещав. Но как мне сказал тот, кто в этом больше нас понимает – чертёж, с которого Дуванов знак рисовал, с ошибкой сделан. Чтобы тот, кто поверит да воспользуется, на деле сам в демона обратился.
– И резню устроил, – Варвара сжала кулак, не глядя, что кусок пирога пошёл крошками. – Какая же это сволочь придумала... Хорошо дурак в дальнем поместье был. А как представлю ликтора да посреди города. И никто не знает, чего с ним делать. Пока магов позвали бы или кого из ветеранов…
– Искать надо в Университете.
– Сенька? Он тоже там был.
– Сеньку Дурова тоже поспрошать, но пока он чего-то, как мне сказали, у себя в слободе запрятался и ничего подозрительного не делал. А вот с Университетом вот ещё. Меня лист вот этот на мысль натолкнул. Он не на бумаге, а на пергаменте. Старую краску смыли, чертёж нарисовали. Бумагу могли взять – это куда проще, но почему-то пергамент искали. На кафедру твоего брата много книг из-за ленты привезли, возами. Проверили в мухбарате, сказали, колдовства нет и отдали в Университет. Мол, разбирайтесь, вдруг там чего интересного и полезного есть? К слову, как раз одну такую книжку покойная Катерина Тулунбекова на наш язык и переводила. А до этого другую. Я к тому, что книг там много, а людей на кафедре мало. Думаю, твой брат даже разобрал их ещё не до конца, чего ему вообще привезли. Если взять какую-нибудь книжку из тех, до которых у него ещё не скоро руки дойдут, и надрать оттуда листов… Кстати, одну такую я тогда видел, но не сообразил. Подумал, что там что-то запрещённое было, вот и выдрали.
– И это должен быть кто-то из тех, кто там учится или работает, – повела итог Варвара. – Постороннего сразу… – тут она вздохнула. – Хотя, может и нет. Тебя-то не гнали…
– А я там учился, – хмыкнул Григорий. – А потом часто бывал. Больно мне… мамонт по душе пришёлся. Ну да, и заодно с майстером Паулем кружку его пенного попробовать, он варит так, как никто в городе, – тут же поправился.
Варвара укоризненно так на него посмотрела – мол, давай ты лучше вообще промолчишь, чем врать на ходу будешь, что Григорий смутился.
– Тогда в Университет? Только я-то понятно, свободно. А тебе, бедному, – участливо так сказало, с жалостью, от которой у Григория как-то на душе потеплело, – опять головой биться?
– Да нет. Если пайцзой в рыло не совать, и кафтан жилецкий под плащом спрятать, то зайти спокойно можно. Тот же Дуров так и ходил. Понятно, что в этом случае тебя не везде пустят. В ту же библиотеку, если поймут, что чужак – выгонят с порога. Или в коллегиумы и общежития – тоже просто так не пустят. Но это если одного. А если с сопровождением, то даже в коллегиумы заходить можно. Тут как бы я с тобой, так что нормально, на тот берег через мост или на лодке через реку, потом через ворота. А дальше, думаю, с майстера начать. Может, он чего по моей просьбе узнал, ну и про нашу догадку рассказать.
– Да, а потом в Звериный коллегиум. Теперь уверенно можно сказать, мамонта еретической магией усыпляли. Поговорим там с моими знакомыми, звери – они демонов чувствуют часто лучше людей, только надо знать, чего спрашивать. Вот и подумаем вместе, может, мои знакомые чего-то видели и слышали, но пока не догадываются, куда смотреть.
Они как раз встали и собрались было уходить, когда к ним подошёл парень. Не из подавальщиков в трапезных, а из доверенных. Григорий его узнал: тот стоял на страже как раз в тот день, когда Григорий по делу Трифиллия вламывался. Сейчас дубины на поясе у парня не было. Он вежливо поклонился и сказал:
– Господин пристав, дозвольте от хозяина просьбу передать. Зайти к нему прямой сейчас просит, поговорить с вами хочет.
Григорий и Варвара переглянулись, по спине пробежался неприятный холодок. Вроде в тот раз куда опаснее было, когда Григорий на встречу татей вломился. А сейчас хозяин «просто просит». Только Юнус-абый из тех, кто может попросить луну с неба достать, и найдётся удалец, который попробует и ему достанет. Зачем ему Григорий?