Майстер Пауль явно чего-то тревожило, лицо хмурое, не сидел как обычно на бочке, а переминался с ноги на ногу и полировал тряпочкой и без идеально выглядевший клинок-кошкодёр. Заметив Григория, разом просветлел, а едва они с Варварой подошли, торопливо заговорил:
– Здравствуйте, фроляйн, и ты, юнгхерр. Быстро тебя Петер нашёл. Он мои слова передал?
– Петя? – удивился Григорий.
– Да, я за тобой его посылал.
Официально старый аллеман женат не был, постоянно заявляя, что настоящий ландскнехт клянётся в верности лишь своему мечу и Богу, а женщины переменчивы, приходят и уходят. Но на деле у него была в городе одна вдова, к которой он не просто захаживал постоянно, а уже заделал ей двоих детей, а старшего от первого мужа воспитывал как сына и понемногу пристраивал к своим делам. Стоять самому за стойкой или учиться в Университете пареньку было ещё рановато, но вот помочь отчиму, сходить куда-то, проследить за доставкой ингредиентов для пенного или привезти из городской лавки писчебумажные товары, которыми Пауль Мюллер торговал исправно, несмотря на всё прочее – уже вполне по силам и возрасту. Или же найти в городе кого-то.
– Нет. Мы так-то по другому делу. Но…
– С чего-то кажется, что оба дела будут связаны, и не только, – закончила Варвара.
– Тогда давайте с меня. Я Петера послал… Помнишь недавнее заклинание с ведьмовским кругом, восковой куклой и прочими делами на приворот одного лохматого юнгхерра, который любит заглядывать в жилецком кафтане наизнанку? Фроляйн Кара с юридического потом с твоей, – на этом слове в голосе майстера послышалась насмешка, – спутницей фроляйн Варварой у меня на глазах чуть не сцепилась. Ты с ней потом не говорил?
– Нет, – растерялся Григорий, особенно неуютно чувствуя себя сейчас под взором Варвары. – Зачем? Да и когда? Я сразу на литературную кафедру пошёл и там просидел до темноты, а на следующий день у нас смотр был.
– А затем, что пропала она. А вместе с ней два её приятеля, Наумов с геомагии и Эдерли. Причём из Университета через ворота они не выходили – отпечатка красного нет, второго выхода через мамонта – не знают. Но и здесь их нет. На сегодня приятели их прикрыли, но завтра… Кара сама дура, конечно, нечего было нашему юнгхерру хвост крутить, но жалко девочку, а она из-за тебя, между прочим.
– Тебе? Хвост крутить? – засмеялась Варвара, и Григория словно солнечными зайчиками от этого глаза ослепило. – Мне тут про тебя обратное рассказывали.
– Да нет, он у нас тот ещё… разгильдяй, – заступился Мюллер, – но тут эта Кара сама виновата. Свободные нравы, независимость в голову ударяют – почище пенного или водки в кабаке. Сама первая юнгхерра нашего поймала и сама так себя поставила, что мол, это мы как сошлись, так побалуемся и разойдёмся. Да слишком поздно поняла, что сердцу не прикажешь, но уже разошлись. Ладно, если бы с горя в кабак пошла да напилась. Слушок до меня нехороший дошёл. Но непонятно от кого и сильно через третьи руки. Что когда ведьминский приворот не сработал, кто-то ещё ей помощь пообещал и верное средство даст. А дальше она пропала.
Григорий и Варвара тревожно переглянулись. И это не укрылось от майстера.
– А теперь вторая половина, от нас и по делу, с которым мы пришли. Похоже – тому же делу, – задумчиво начал Григорий. – Но сначала вопрос. Что ты можешь сказать про Марджану? Учится тут такая девочка, племянница Юнус-абыя, того самого, что трактир с разными трапезными держит.
– Жалко её, – неожиданно тяжко вздохнул старый ландскнехт. – На целительском учится, очень умная, золотая голова. А жалко, потому что дядя слишком уж за неё радеет. Родительская забота иногда такая бывает, что хоть сразу в прорубь с камнем на шее. Как лучше хотят и уверены, что знают лучше детей, как тем лучше. Она же только тут в Университете, считай, и оживает, а как домой возвращается, так снова… Слышал, дядя её скоро замуж отдаст. Сгубит он девку, как пить дать загубит.
– Сегодня или завтра Марджана должна была знакомиться с женихом, по словам её дяди, – сказала Варвара. – И вчера не вернулась домой. Причём по листам на входе – Университет она не покидала.
Старый ландскнехт на эти слова, не стесняясь дамы, выдал витиеватую фразу на родном языке, понятную без всякого перевода.
– И это не самое плохое сейчас, – добавил Григорий.
– Да куда уж хуже, – буркнул майстер Пауль.
– В тот день, когда мы про Катерину говорили, на обратной дороге из Университета меня пытались убить, натравив еретического демона. Варвара его узнала, лоза Азура называется. А во время учений нашей сотне весть пришла, что, дескать, посодействовать надо, рядом скрывается вор один вместе с шайкой, и его вздёрнуть по Слову и делу хотят. Хорошо Варвара с нами была, потому что как стало понятно, что целая жилецкая сотня по их душу идёт, главарь демона еретического призвал, ликтор зовётся. Если бы не Варвара – половина сотни там и легла бы с ним в драке. Но самое интересно, что перед смертью варнак признался: он не знал, что вызывает демона, а ему лишь пообещали, что он станет сильнее, чем сто человек разом. И рядом нашлась интересная штука. Похоже, для вызова нужен пергамент из кожи демонов. А добывает его кто-то из книг, которые на Литературную кафедру привезли. Там много книг, если выдрать листы из какой-нибудь на самой дальней полке – заметят не скоро.