– Так, парень. Мне плевать на то, что именно тебе пообещали и сколько вы с Мургалиевым на лапу сунули остальным в страже, чтобы они не видели, как девчонки из ворот без разрешения выходят и палец к доске не прикладывают. – Парень дёрнулся и обмяк: судя по реакции догадка оказалась верной и насчёт способа, и что обе пропавшие девушки тайком Университет покинули вместе. – Куда они пошли? Учти, если я не успею и живыми их не найду, то дядя Марджаны тебя из-под земли достанет и шкуру живьём сдерёт. И знаешь, я ему в этом мешать не буду. Наоборот, держать тебя помогу.
– К-как ж-живыми?
– А так, – буркнул Мюллер. – Я думал, неудачи с ведьмовским кругом Каре хватит, чтобы не дура, поняла: чудес не бывает. А она именно дура оказалась, проходимцу поверила, который ей чудо пообещал. И молись, чтобы ты не узнал, зачем именно он их выманивал, а мы по-тихому обеих дурёх вернули и всё шито-крыто, никто ничего не видел и не знает.
– С Юнус-абыем, если успеем ему Марджану вернуть, я договорюсь, – пообещал Григорий, – чтобы он твою помощь не увидел. А вот если не успеем… То тебе прямо сегодня и за Урал бежать, может, там он до тебя не дотянется. Понял, дурак?
– П-по-попо-понял. Они вчетвером пошли. Кара на эту малахольную недотрогу всё жаловалась, что вообще бы ей не говорила. Да одна не справится. А потом эта Марджана ещё и настояла, чтобы Наумов и Эдерли с ними пошли, и даже денег откуда-то взяла на лапу дать… Они меня убьют, если узнают, что я вас сдал.
Григорий, Варвара и Мюллер переглянулись: вот уж действительно умная девочка. А может, от дяди набралась. Видимо, когда Кара сама не разобралась, к Марджане обратилась – та тоже шанс какой-то уже себе увидела, но головы не потеряла. Два парня, один из которых геомаг – вполне себе серьёзно. Шансы, что в итоге всё закончится хорошо, у них ещё есть.
– Куда они направились?
– Не знаю…Честное слово не знаю! Их лодка ждала.
– Лодка – это хорошо, – кивнул Григорий.
– Вот уж точно – и мы угадали, – скривилась Варвара.
– Да. Берём с собой Петра, и я знаю, с чего начинать искать.
Глава 17
Лодочник ничуть не удивился, что высадил в Университет он двоих, а вышел ещё и третий, вихрастый русоволосый пацан лет тринадцати. Спокойно перевёз через реку прямо в заречную слободу, поинтересовался:
– Вас ждать? Али как?
– Подожди недолго.
– Хорошо.
Получив монетку, лодочник закурил трубку да послал крутившегося на берегу мальчишку – пока возле дома оказался и время есть, пусть кто-то из домашних горячего принесёт. Григорий же повёл Варвару и Петра за собой к сьезжей избе. Там попросил обождать на улице, он недолго – и зашёл. Писарь сидел на месте, всё тот же – не высокий, не низкий, не молодой, не старый, пальцы в чернилах, борода клином, а глаза профессиональные, с хитрецой. Увидев Григория, равнодушно, но с капелькой беспокойства поинтересовался:
– Доброго дня, господин пристав. Случилось чего? Мы не звали, у нас всё тихо вроде.
– Доброго дня, как надеюсь. Да нет, пока не случилось, а чтобы не случилось, помощи прошу. Вчера из университета на лодке забрали и перевезли четверых, два парня и две девушки. В общем, пока ещё не беда, но может запросто. «Умыкание» дурни решили устроить, а там пару ночей проведут вместе – к родителям уже почти мужем и женой вернутся. Пусть дают своё согласие на брак, и чтобы без скандала.
– Вот дурни-то, – взмахнул руками писарь. – А это там на улице кто?
– А это кузина одной и младший брат другой. Меня давно знают, вот ко мне за помощью и пришли. Потому что вдвойне дурни, я и родителей знаю. Не будет там «умыкания», а родители пойдут в приказ и к епископу с жалобой не на «умыкание», а на «пошибание». Вот и прошу помощи. Найду дурней, пока наблудить не успели, да уговорю родителям в ноги поклониться, честь по чести и принять их решение.
– Добро, – согласился писарь. – Тебя, пристав, знаю, человек добрый. Тех же татей, что Трифиллия погубили, быстро нашёл. А правда, что их там по Слову и делу…
– Правда, – Григория аж передёрнуло, вчерашний дом, полный убитых людей вдруг встал перед глазами. – Не надо нам в это лезть. Страшное там дело и гнилое оказалось. Сковородка адская Жиряте погорячее, а рабу Божьему Триффиллию уже только за то, что такой гнойник нашёл да вскрыл – все грехи отпустятся вольные и невольные.