– Не надо пока. Лучше будь наготове. Не нравится мне чего-то, а твои чары заметить могут. Давай так, – он достал нож. – Ты идёшь за моей спиной, если что – я встречаю, ты бьёшь магией. Пётр, держишься в нескольких шагах сзади, без геройства. Замятня случится – смотришь издали, и если что – бегом к деревне и в Университет.
– Поняла.
– Понял.
Непонятно откуда, день, а не утро или вечер – пополз седой осенний туман, клубился между стволами, путался в ветвях, бугрился над вершинами. Пахло сыростью, мокрой травой и ещё чем-то сладким, дурманящим, кружащий голову ароматом. Люди сразу бы потеряли тропу, если бы Катерина не собралась, да не подсказала дорогу: туман не мешал ей ощущать странное место, куда она боялась войти.
По лесной тропинке шагали довольно долго, пока лесная чаща не стала редеть, не завиднелась опушка. А там на большой прогалине посреди леса за невысоким забором из жердей – старая изба, из тех ещё, что по-чёрному топятся и в окружении сараев. Причём остальные постройки явно делал неплохой плотник и были они куда моложе избы. А ещё изба была четырёхстенка, изначально рассчитанная лишь на лето и осень, потому сени к основному срубу пристраивали тоже позднее. И в избе кто-то точно был, так как из не заткнутого оконца под крышей шёл дым от печи.
– Странное чувство, – шепнула Варвара. – Ощущается... В воздухе дух плывёт, воняет, как у еретиков на капище… Нет, точно... Берегись, Гриша, чую. Я такое пару раз ощущала, на форпостах взятых или у еретиков в городах. И всякий раз следом шла большая беда. Но это там, а здесь-то она с чего?
– Не знаем – лишний повод бояться, – также шёпотом ответил Григорий. – Пётр, как сказал: ждать на опушке, смотреть в оба глаза, пока мы к дому подбираемся.
Недолго думая, Варвара достала свой нож – хороший, боевой, отменного дымчатого булата и дала парнишке:
– Держи пока. Надеюсь не пригодиться, но если придётся убегать, то он тебе больше понадобится. Я всё равно драться буду магией, при мне Григорий.
– Добро. Ну пошли?
– Пошли.
И краем глаза бросил взгляд в сторону леса. Увы, Катерина опять перепугалась, не решилась перешагнуть невидимую границу по опушке леса. Плохо, они лишились самого важного в бою – разведки. Зато хорошо, что с ним Варвара. Даже если ты маг на мамонте, бывает всякое и учишься на войне всякому. Потому лишнего ничего объяснять не пришлось. Перебрались через забор. Затаились за поленницей. Дальше Григорий короткой перебежкой к ближнему сараю – Варвара смотрит, готовая в любой момент ударить заклинанием. Следом Григорий смотрит и прикрывает, пока девушка перебирается к нему. И дальше – от постройки и укрытия к следующему укрытию, прикрывая друг друга, пока не добрались к дому. И так, чтобы оказаться в мёртвой зоне видимости из окошек. Дальше жестами Григорий показал: сможет девушка снести дверь? А лучше и следующую, из сеней в дом. Варвара подтвердила, мол, рухлядь хлипкая. И сразу как Григорий с ножом приготовился к броску – взвыл ветер, разнося в щепу не только входную дверь – но и пристроенные к избе отдельно сени.
Григорий метнулся в чёрный провал входа в дом… и замер на пороге:
– В-бога-в-душу-мать, это что такое?
Внутри стоял пьянящий, стойкий аромат прокисших духов, разврата, будоражащий, словно весенний воздух, чарующий, настоенный на оживающих после зимы степных травах и запахах цветов. Пахло возбуждением, переходящим в дикую похоть, а ещё следами, которые извергаются из мужчины и женщины и остаются, когда они достигают высшей точки наслаждения во время блуда. И к этому примешивался терпкий, сладковато-гнилостный аромат, который разом заставил кровь и жидкости прилить к низу живота, взамен заполняя голову сладостным туманом. Ибо вся эта смесь пьянила не хуже крепкой водки, но была намного слаще, её просто невозможно было надышаться. Особенно потому, что напротив на лавке возле стола, сдвинутого в угол между печью и стеной, спиной к окну и потому особенно хорошо заметная – сидела тоненькая, хрупкая девушка, черноволосая и смуглая. Абсолютно голая, развратно и бесстыдно раздвинув ноги. Как специально, чтобы гостю было видно срамное место? Не зря она хихикнула и поставила ступни на лавку, раздвинула при этом ноги ещё шире. Заодно Григорий заметил у неё пушистый хвост, а ещё два кошачьих уха на голове, особенно хорошо видных, так как чёрные волосы были криво обрезаны всего-то на уровне плеча.
– Что такое? – раздался за спиной голос Варвары.
Сообразив, что опасности вроде бы нет, но внутри чего-то странное, она подвинула Григория с дверного проёма, тоже зашла. В этот момент в другом углу избы и не там, где сидела развратная девушка-кошка, раздался шум, движение тел и полный сладострастного наслаждения стон. Глаза как раз привыкли к полумраку, но Григорий не поверил тому, чего видит. На полу валялся тюфяк, на котором лежал абсолютно голый парень. Оседлав его мужской орган и страстно постанывая, на парне прыгала… Кара – тоже абсолютно голая и тоже с кошачьими хвостом и ушами. Видимо, когда снесло дверь, Кара ненадолго остановилась. Но поскольку гость вроде бы не мешал – продолжила предаваться блуду.