– Замуж выходить собралась. После войны. А пока служит, но она про тебя никогда даже не упоминала. Вы с ней…
– У неё очень симпатичные… ушки, – сам не ожидая, улыбнулся воспоминаниям Григорий. – Мне нравятся. Гуляли с ней ещё до войны. Ничего не сладилось, а потом она кружку получила, выпустилась... Тоже ещё до войны. А познакомились – стою я как-то в карауле, гляжу – везут. Под присмотром, в покрывале, а из-под покрывала хвост и ушки торчат. Не утерпел, когда в следующий раз встретил, полез разок эти ушки... погладить. Руки распустил – да и огрёб в ухо. Зато с тех пор мы стали просто хорошими друзьями. Из тех, про которых обычно в последнюю очередь говорят, да первыми вспоминают. Меня сейчас волнует, как этих оболтусов спасать, если живы ещё. Пока Петя доберётся, пока профессора Вишневского найдут. Он тогда Юльку лечил, присматривал за ней и разрабатывал способы, как если что демона внутри удерживать.
Варвара убедилась, что плотник Пафнутий далеко и не слышит. И тихонько уточнила:
– Ты знаешь про демонов… внутри?
– Ты тоже ведь знаешь, как Юлька стала… такой? С ушами и хвостом. Но она молодец, раз могла эту пакость внутри крепко удержать.
– Да. Знаю. Но знаешь, на что зло берёт? Тот, кто это устроил, он ведь даже не особо прячется. Пользуется, гад тем, что в Вольных городах все уже знают, а тут – нет ещё. Юлька не говорила?
– Нет. Для неё это было неприятно, потому я и не спрашивал.
– Молодых и глупеньких девочек заманивают обещаниями силы и возможностью стать магами. А на самом деле – эта сила «Той, что жаждет» во время ритуала вызывает суккубу и подселяет в тело девушки. Получается вот такая, с хвостиком и ушками девочка-кошка. Нет, магия у неё будет, только вот будет ещё и безудержная похоть, а вся магия из-за этого станет уходить не на то, чего хочешь, а чтобы тело оставалось крепкое, привлекательное, да с ума мужиков сводить. И сдают таких в сады возвышения. Юлька наша крепкая душой оказалась, демона подселённого внутри переломила и командовать ему не дала. Только она такая – одна на сотню. А остальные как в тумане, мужик за мужиком. Разве что если отобьют да обряд изгнания демона проведут. И знаешь, что самое страшное?
Варвара внезапно зарылась лицом в грудь Григорию. Тот девушку обнял и нежно провёл рукой по волосам:
– Что?
– Когда демона изгоняют, телом вроде ты не постарела, разве что ушки и хвост остаются навсегда. И дикое желание к блуду пропадает. Зато и память возвращается, как жила все эти годы, зверушкой, по приказу того, у кого управляющий амулет в руках. На кого указали – того ублажать с восторгом и побежишь. От такого руки на себя многие наложить пытаются или в монастырь уходят. Я на ленте не смерти боюсь, а что вот так – в плен возьмут да силой ритуал проведут. Я ведь сейчас ощутила, как «Та что жаждет» меня зовёт, уговаривает…
Григорий прижал Варвару к себе. И сколько они так простояли, оба не заметили. Только высоко в небе бежали серые облака, ледяной ветер завывал в верхушках деревьев, а из открытого дверного проёма избы приглушённо доносились сладострастные стоны. А им было плевать и тепло, потому что рыжее солнышко в объятиях грело обоих. Наконец, Григорий разомкнул объятия, но напоследок не удержался и чмокнул Варвару в нос. Заодно сообразил, как не выдавая призрак Катерины рассказать про магию вокруг.
– Всё равно надо чего-то делать, пока помощь идёт. Вот следи за моими мыслями. Эта «Та, что жадет» питается похотью и блудом. Причём в избе она настолько сильна уже, что тебе морок смогла навести. Так? И если она кормится, то сила её понемногу будет расти.
– Ну… наверное.
– Но пока её хватает всего-то на одного. Тебе как магу она голову задурила, но я и Пафнутий не поддались. Пафнутия она на балках вообще не заметила, дым укрыл. Значит, силёнок у неё пока маловато. И если мы Кару остановим, и потом всех вытащим подальше от избы да хоть в сарай, а избу спалим – оно уйдёт.
– Ну… наверное. Я в этом не специалист, но у нас на ленте говорят – нет капища, нет проблемы. Но как? Кара эта хотя и дура, раз на обещание дармовщины и дармового исполнения желаний повелась, но убивать её не хочется. Не виновата она. И Марджана не виновата.
– Жгите, жгите господа хорошие, – оказалось, Пафнутий подошёл и всё слышал. Сейчас крестился и повторял: – Если жив останусь – да никогда больше на лёгкую деньгу не соблазнюсь и на кресте в церкви поклянусь кабак стороной обходить. В кабаке, в кабаке проклятом меня и соблазнили. Надо спалить – всё тут палите. Лишь бы эту нечисть тоже.