— Лучше бы ты изрезала его костюмы, замечает Сьюзен, делая большой глоток белого вина.
— Думаешь?
— Это было бы естественнее. — Она доливает мне вина в бокал.
— Ты хоть раз показала Питеру, что злишься на него? — спрашивает Хелен. Она задает вопрос как бы между прочим, но я ловлю ее взгляд и вижу в нем стальную решимость. Интересно, к чему она клонит?
— По-моему, нет. Нужно было думать о мальчиках. Ссоры в их присутствии не пошли бы им на пользу.
— В этом я с тобой согласна. Но можно было дождаться, когда они заснут, а еще лучше отправить их к дедушке с бабушкой… Словом, это могло бы оказаться полезным, — договаривает она.
Я потрясена.
— Каким образом?
— Лечебный эффект, — отвечает Хелен.
— Это помогло бы тебе избавиться от переживаний, поясняет Сьюзен.
— Выговориться.
— Перестать чувствовать себя дверным ковриком, о который вытерли ноги.
— Помогло бы отпустить прошлое.
Они слаженно обрабатывают меня. У меня нет слов. Выходит, мои подруги считают меня тряпкой. Они думают, что я нуждаюсь в лечении. Что я не отпустила прошлое, а это смешно, ведь мы расстались с Питером шесть лет назад. Конечно, я отпустила прошлое. Ладно, признаю, порой я называю его своим мужем, но это просто оговорка.
— Тебе нужно поговорить с Питером.
Не помню, кто из них это произнес, да это и не важно. Они явно придерживаются единого мнения. По существу, они говорят то же самое, что Конни и Дейзи, Льюк и Саймон, моя мать и тот человек из магазина на углу. Я размышляю, как лучше выразить мое негодование, но Сьюзен не дает мне времени ни подумать, ни ответить. Она продолжает:
— Все так считают, Роуз. Такая жалость, что ты теряешь понапрасну столько времени.
Я хочу возразить, но она обезоруживает меня комплиментом:
— Роуз, в тебе столько любви! У меня сердце разбивается, глядя на то, что она пропадает впустую.
— Вот поэтому твоя сестра и твои друзья не жалеют сил, чтобы найти тебе другого мужчину или хотя бы интересное занятие. Что-то такое, чем бы ты могла увлечься и оставить в покое прошлое.
— Но мужчины, с которыми я ходила на свидания, совершенно безнадежны, — указываю я.
— Что ж, ты встретила нескольких скучных, нудных, неинтересных парней. К сожалению, на берегу моря часто попадаются ненужные обрезки и осколки, но потом ты нашла настоящую жемчужину, Крейга.
Мы замолкаем и потихоньку пьем вино.
Боже, надеюсь, что этот разговор закончен. Я лихорадочно ищу другую тему для разговора, но в голове вертится только мысль о том, что они, возможно, правы.
— Ответь мне на один вопрос, — говорит Сьюзен. — Если б на свадьбе ты не узнала про интрижку Люси, согласилась бы ты снова встретиться с Крейгом?
— Да, — не задумываясь отвечаю я и, помолчав, добавляю: — Наверное.
— Может, и согласилась бы, — со скептическим видом говорит Сьюзен. — А может, решила бы, что мальчикам не нравятся твои свидания с директором школы, либо стала бы стесняться у ворот школы, либо, возможно, — при более близком знакомстве — обнаружила, что тебя раздражает его смех. Могу поспорить на что угодно — ты бы обязательно нашла повод закончить ваши встречи.
— С какой стати?
— Тебе виднее. Потому что любишь быть одной? Потому что по-прежнему ждешь возвращения Питера? Потому что настолько себя ненавидишь, что позволяешь молодости пройти мимо всех представившихся возможностей? Не знаю, что тебе ответить.
Ее слова звучат жестоко еще и потому, что выражают мои собственные мысли. Глубокой ночью, когда мысли становятся страхами, а здравомыслие куда-то исчезает, мне приходило в голову то же самое.
— Может быть, втайне ты считаешь известие о романе Люси удобным для себя. Первым добрым делом, которое она для тебя сделала, — говорит в заключение Сьюзен.
Пока Сьюзен и Хелен выбирают себе десерт, я обдумываю их слова. Мне становится не по себе от одной только мысли, что Сьюзен настолько точно поняла суть проблемы, что у меня возникло ощущение насильственного вторжения в мое внутреннее пространство. Неужели развод без скандалов — это неестественно? Я так часто чувствую, что меня используют или не замечают, но говорила ли когда-нибудь об этом? Хоть раз? Нет, не говорила. Я всегда держусь жизнерадостно. Имеет ли Питер хоть малейшее представление, какой удар мне нанес? Сомневаюсь. Вряд ли он вообще хоть раз подумал об этом. Кроме того, я постоянно стараюсь всячески его уверить, что все в порядке. Я говорю ему, что с мальчиками все хорошо, что со мной все в порядке, что отправить его дочь в ту же школу, где учатся мои мальчики, — прекрасно. Ничего не в порядке. По крайней мере, не все. И не всегда. В том, что Питер ушел от меня, нет моей вины, но, возможно, я виновата в том, что он не знает, как много страданий причинил мне его уход.