Откуда он знает? Откуда?! Я инстинктивно вжалась в спинку кровати.
— И ты снова меня боишься. Согласись, что я сдержался даже тогда, когда узнал о вашем присутствии на шествии. Или ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы не понять, кого искал принц? Особенно когда он появился здесь во второй раз?
— Ты… — голос у меня совсем сел и я даже не сказала, я прохрипела. Потому что ясно помнила, что он делает с неугодными ему людьми.
— Я! Я — стена между враждебным миром и тобой! Я — твой законный супруг! Я — единственный, кто в состоянии уберечь тебя от беды! Ну что ты так дрожишь? Разве я хоть раз тебя обидел?
Бежать некуда. Да от него и не сбежишь. Так что, собрав всю волю в кулак, я выложила все, что о нем думаю. Потом я точно об этом пожалею, но если не скажу, жалеть буду еще больше.
— А когда ты убил на моих глазах стражника, который мне просто подарил цветок. Всего один цветок!!! А ты за это вырвал ему сердце и, призвав его тело, заставил снова стоять на воротах! Как тебя можно не бояться?! Как? Ты же опасен сам для себя? Меня защищать нужно в первую очередь от тебя и… твоей любовницы! Она каждый день мне спокойно жить не дает!
— Так, — нахмурил брови некромант. — Я-то, дурак, думал, что ты так холодно ко мне относишься, потому что не любишь. А ты просто-напросто боишься меня?!
Я активненько закивала головой, пока он в благостном настроении после посещения Василис. Мысль о том, что она хорошо постаралась, больно царапнула по самому сердцу, увлажнив глаза солеными слезами.
— И плакала ты сейчас потому… — изогну бровь супруг, явно ожидая ответа.
— Потому что я видела, как она выходила из твоей спальни! — выпалила я, боясь собственной смелости.
— Угу, — получила я вполне вразумительный ответ. — А если я скажу, что у меня с ней ничего не было, ты поверишь?
— Нет! — почти гавкнула я, пока решительность меня не оставила.
— Позволь узнать, почему? Я не вызываю доверия? — улыбнулся краешком губ некромант и это выглядело жутко.
— Потому что ты… — я набрала в грудь побольше воздуха, — мужчина в самом расцвете сил, красивый, уверенный в себе… Но ты так редко бываешь со мной, что меня терзают смутные сомнения о том, что я у тебя единственная.
Мужчина, подмигнув мне, рассмеялся. Звонко, задорно так, что я не смогла не улыбнуться в ответ. Веду себя, как невоспитанный некромант — так прыгает настроение от слез до смеха.
— А что смешного? — наконец спросила я.
— Я поражаюсь чистоте твоей души, несмотря на то, что ты живешь с… таким, как я.
Я перестала смеяться и, хлопая ресничками, пыталась осмыслить сказанное. Я даже не задумывалась, что могла вести себя как-то по-другому. Мама с папой всегда мне говорили, что важнее семьи нет ничего и все силы надо отдавать именно ей. Я так и поступала. А что, надо было по-другому?
Муж провел пальцем по моему лбу. Я сразу поняла, что он у меня весь в морщинках от поднявшихся бровей. Так, беру себя в руки.
— Теперь я еще больше тебя люблю, хоть думал, что это уже не возможно. И знаешь почему? — я отрицательно помотала головой. Какой-то сумбурный вечер у меня. Все перемешалось и спуталось в моей голове. — А по той же причине, по которой почти никто не хочет заключать союз благословленный Илитарром. И дело даже не в том, что такой союз нельзя разрушить, а в том, что при нем любая измена будет сопровождаться жуткой болью там, где сияние скрепило союз. Проще говоря, при уединении не с законным супругом связанного Илитарром постигает боль, вместо удовольствия. А того, кто покусится на благословенного ждет еще большая кара. И судя по твоему изумленному лицу, ты действительно хранила мне верность. И если бы я сейчас с Василис был… близок, то об этом услышали бы все в поместье. Потому что терпеть такую боль невозможно, ибо она ниспослана Богами.
— Тогда что она делала в твоей комнате? — задала я вопрос, все еще переваривая полученную информацию.
— Она… Приходила прояснить сложившуюся ситуацию.
— В твою спальню? — не поверила я.
— Там стоит блокировка магии и в ней никто бы не смог подслушать наш разговор, — терпеливо пояснил муж.
— И о чем шел разговор?
— Сейчас не время и не место для выяснения этого момента. Зато, — супруг приблизился к самому моему лицу, нависнув надомной, — кто-то тут выразил недовольство моим редким вниманием к своей жене. Надо это исправить…
И нежно-нежно коснулся моих губ. Сердце, пропустив удар, пустилось вскачь. Я прильнула к его губам нежно, робко. Он, развеяв мои сомнения, властно и страстно завладел мои ртом.
Я не заметила, как мои руки успели растянуть его рубашку и уже стягивали эту часть одежды с супруга, оголяя умопомрачительный торс. Не удержалась и провела рукой по мышцам, задержавшись на квадратиках на животе и продолжив движение к ремню, удерживающему штаны.
Орлайн замер, не поверив своим глазам. Я никогда не проявляла инициативы, только участие. Но сегодня что-то сломалось или открылось во мне и действительно хотелось провести с ним ночь так, что бы до следующей ночи он не могу думать ни о чем, кроме меня в его объятьях. А он зставляет меня чувствовать, как его дыхание обжигает кожу, как его губы шепчут мое имя, как его руки ласкают кожу, оставляя чувственные жгучие дорожки, как его губы исследуют каждую клеточку моего тела, как желание пожирает меня изнутри, заставляя от каждого прикосновения гореть еще сильнее и требовать большего.
Он был всюду, его прикосновения будоражили и побуждали к ответным действиям. Я его ласкала, гладила, целовала… и мне было мало, мне хотелось дарить ему еще больше ласки, больше любви, больше прикосновений. Словно расплачиваясь за всего годы сдержанности, сегодня я ему отдавалась без остатка. Позволила не только владеть моим телом, но и моей душой.
Когда от ласк стала сходить с ума, а он все продолжал эту пытку, взяла дело в свои руки и оказалась сверху изумленного разгоряченного мужа. Впервые в жизни я позволила себе такую вольность… и не пожалела. Когда горячий и возбужденный он оказался во мне, заполняя меня всю и когда каждое движение отдавало волной наслаждения, все остальное перестало иметь значение. Сейчас в мире существовала только я, супруг и наше желание.
Каждый его толчок, каждое мое движение ему навстречу вызывало такую бурю наслаждения, что затуманивало мозг и избавляло от посторонних мыслей. Хотелось только чувствовать его в себе, не потерять ни одного прикосновения, блаженствовать от его страсти и нежности. Ощущать всем существом, что вся буря чувств взаимна.
А когда он, схватив меня за бедра, стал ускорять темп движения, мир взорвался. Рассыпая миллионами искр все мое существо по необъятной вселенной.
Когда же вселенная меня отпустила, то я увидела блаженную улыбку на устах мужа и не смогла сдержать чувств, покрыв их поцелуем. Меня прижали к крепкому телу, отвечая на поцелуй. Ночь продолжалась…
Просыпаться, прижимаясь спиной к супругу, в его теплых и нежных объятьях обнаженной — сущее удовольствие. Вот если бы еще кто-то так настойчиво не колотил в дверь, то утро было бы просто неповторимым.
— Кому тут жить надоело? — гаркнул муж над самым ухом, выпуская меня из объятий и целуя попутно в плечо. Аж мурашки побежали.
— Прибыл посыльный от короля, — раздался презрительный голос Василис из-за двери. Вот прям вижу, как она морщится, представляя, чем мы тут занимаемся. И так на душе хорошо стало…
И одиноко, потому что муж уже наполовину оделся. Молча оделся, молча вышел. Неужели ему не понравилось? И мне пора собираться к завтраку.
Как оказалось, завтрак давно прошел, и встали мы только обеду. Сын давно игрался на улице, наслаждаясь летними деньками. После обеда гулять мы пошли вместе. День выдался чудесный. Легкий ветерок снимал летнюю жару, птички услаждали слух трелью, а небо было необыкновенно-голубым. Или это у меня просто настроение такое?
Но знают Боги, как подпортить так хорошо начавшийся день.
— К нашим воротам прибыл новый гонец из дворца, — с поджатыми губами сообщила Василис, — и требует передать послание Вам лично в руки.