Отец умер, едва мне исполнилось одиннадцать лет, а мама скончалась после тяжелой болезни незадолго до моего поступления в академию. Обучение позволило мне на тот момент справиться с горечью утраты. Я погрузилась в науку, не позволяя себе расслабляться долгие шесть лет. Возможно, если бы не подработки, за которые постоянно хваталась, то стала бы лучшей адепткой на всем факультете артефакторов. Однако необходимость в деньгах, несмотря на то, что мое обучение оплачивалось дядей, заставляла браться за любое дело: от мытья посуды в тавернах до разгрузки товара в лавках.
Разработанный мною магический усилитель в виде кольца, главное свойство которого заключалось в том, что маг мог использовать не свою энергию при плетении заклинаний, а энергию родной стихии, должен был решить все мои проблемы. Но моя мечта о прекрасном и счастливом будущем развеялась ранним утром, когда не обнаружила на столе своей дипломной работы…
После пропажи проекта я не могла найти себе места. На защиту шла с чувством обреченности, еще не подозревая, как жестоко со мной обойдется судьба.
Что я им скажу? Как уговорить комиссию подождать ещё пару деньков, чтобы сделать новый артефакт?
Я вошла в зал, увидела знакомое лицо, улыбнулась, и в тот же момент у меня перехватило дыхание от ужаса и боли. У него в руках…
– Что ты наделал? Как посмел? – я бросилась к Ральфу. – Это мой проект! Я же доверяла тебе, рассказала обо всем… а ты… ты украл его у меня! – мой голос дрожал от волнения. Я не могла поверить своим глазам: мой дипломный проект – мое детище, над которым трудилась столько времени – в руках человека, так искусно притворявшегося в своих чувствах.
– О чем ты говоришь, Оливия? Хочешь сказать, что сын всеми многоуважаемого герцога Альбертсона – вор? Решила за мой счет сделать себе имя? – его слова, словно нож, врезались в мое тело, причиняя неимоверную боль с горьким вкусом предательства.
Подступившие слезы сдавили горло. Я с трудом заставляла себя дышать. В поисках поддержки перевела взгляд на аттестационную комиссию, но они смотрели на меня с презрением. В тот миг внутри все оборвалось. Я поняла – мне не верят. Мое слово против слова сына влиятельного человека все равно, что песчинка, упавшая в бушующий поток реки.
Раздался едва различимый цокот копыт. Он-то меня и вывел из вновь нахлынувших воспоминаний. Экипаж, проезжавший мимо, к счастью, оказался, свободен, ведь поймать его в столь позднее время – нелегкая порой задача.
Я понимала, что мне следовало поискать другой выход из положения, в котором оказалась, но становиться любовницей одного из богатеньких лордов, так ненавистных мне с незапамятного дня, не собиралась. Платить же по закладной, да еще и отдавать долг дяде, изрядно потратившемуся на нерадивую племянницу во время обучения, чем-то надо было.
Невзирая на свои неполные двадцать семь лет, замужество в мои планы однозначно не входило. После предательства, совершенного Ральфом Альбертсоном, в любовь я не верила, не могла. Этот богач мало того, что украл мое изобретение, так еще и обвинил потом меня в собственных же деяниях. Все мои попытки доказать свою невиновность оказались тщетными. Мне никто не верил, даже мой дядя, поскольку Ральф успел за короткое время, оставшееся у него до защиты дипломного проекта, изменить мой магический след в артефакте на свой. Он, несомненно, был способным молодым человеком, и за шесть лет совместного обучения я не раз в этом убедилась, но о том, что он совершит такую подлость, не могла и подумать.
На прощание Ральф бросил мне всего одну фразу: «Выживает сильнейший!». С тех пор я изменилась, стала сильной. Точнее, перестала доверять первому встречному и видеть в каждом человеке лишь хорошее, чему меня столько лет учили родители.
«Каждому дается шанс на то, чтобы исправиться», – так твердила моя мама.
Возможно, это касалось всех, но только не этого мага, избалованного деньгами своего отца и пристальным вниманием прелестных девушек, стремившихся сделать его своим мужем. Мне же оставалось только мечтать, что после всех проклятий, посланных мной в его адрес, судьба воздаст ему за содеянное – и в жены он выберет себе «красавицу», с которой спадет морок после первой брачной ночи, а еще лучше – до ее наступления. Пусть мучается, глядя на супругу, с которой Ральфу придется еще и наследника завести. И это был едва ли не самый коварный план мести, придуманный мной за прошедшие три года в те бессонные ночи, когда вместо заслуженного отдыха приходилось корпеть над очередным заказом после работы в одном из известнейших кабаре, где я работала официанткой. Платили прилично, и это не считая чаевых, которые оставляли богачи, ставшие щедрыми от горячих танцев длинноногих полуобнаженных девушек.