— Тебя интересуют фактические или юридические подробности?
— Меня интересуют все подробности, если они касаются моей жизни! — чеканю я, как можно твёрже.
Багратов наклоняется ко мне. Его горячий шёпот проносится по коже щёк и скользит к уху:
— Общипанный воробей пытается выглядеть боевым беркутом. Выглядит жалко. Но стремление достойно похвалы. Я оценил…
Мужчина отстраняется, переплетает пальцы, объясняя:
— Мы заключим брачный договор сразу же, как только мои юристы подготовят бумаги. Это юридически. В глазах всех остальных ты станешь моей женой чуть позднее, когда мне будет не стрёмно появиться с тобой под руку на значимых мероприятиях…
Мысленно желаю ему подавиться своим пренебрежением, но Багратов внезапно сдёргивает с меня одеяло и задирает больничную рубашку. Ощупывает мои бёдра, мнёт впалый живот. Чёрт… Я же голая под рубашкой! Абсолютно. Только когда его ладони пробираются к груди, я просыпаюсь и перехватываю его запястья. Останавливаю наглое движение. Выглядит забавно, должно быть, со стороны.
Я — побитая и всклокоченная, с задранной до пупка рубашкой, сжимающая бёдра изо всех сил.
Он — одет с иголочки, брутален и опасен.
Я пытаюсь сдержать его порыв, царапаю запястье ноготками, словно могу причинить ему вред.
— Убери. Руки. Живо! — командует он.
— Нет. Мы договаривались. Никакого интима. Тем более насильственного!
После моих слов Багратов убирает руки, но взмахивает ладонью, приказывая:
— Поверь, у меня нет никакого желания брать тебя. Я всего лишь хочу оценить фронт работ и решить, где, что и как следует поправить! Встань. Немедленно. Сними с себя эту тряпку.
— Я не хочу! — упрямлюсь, натягивая рубашку и цепляясь за одеяло.
— Не хочешь? Тогда отправишься к Налимову голышом. С подарочным бантом на твоей хрупкой шее, — при этих словах Багратов сцепляет пальцы на моей шее, демонстрируя, насколько она может быть хрупкой в его руках. — Налимов — это один из тех, кого кинул твой брат. Те, что напали на тебя на днях, лишь мелкие сошки. Устранить их не составило большого труда. Есть рыбы и покрупнее. Понимаешь? — надавливает пальцами. — Кивни, если понимаешь.
Я киваю. Слёзы срываются с глаз. Багратов ослабляет нажим и грубовато стирает влагу с моих щёк.
— Тогда встань.
Багратов достаёт телефон и набирает чей-то номер.
— Запускай Ингу.
В палату тотчас же входит эффектная брюнетка с короткой стрижкой. Она ставит на стол кожаный портфель и отщёлкивает застёжки. Дежурно улыбается, дожидаясь распоряжений хозяина.
Багратов снова разваливается в кресле, царственно взмахнув ладонью:
— Раздевайся. Пора оценить товар лицом.
Мои пальцы едва справляются с задачей. Я чувствую себя ужасно. Горю от стыда. Я обнажалась перед мужчинами всего пару раз и всегда в полутьме. Сейчас же нет ни одного шанса, чтобы скрыть изъяны моей внешности: впалый живот, тощая задница и небольшая грудь. Слишком бледная кожа, которая покрывается мурашками от пристального разглядывания.
Инга замеряет мои параметры, делая пометки в своём планшете. Багратов время от времени кивает, словно соглашаясь. Инга обхватывает мои бёдра лентой, диктуя цифры.
— Подойди, Эрика. Повернись ко мне задницей, — командует Багратов.
Не дожидаясь, пока я выполню его приказ, подходит сам и сминает ягодицы, щиплет их.
— Хм… Я думал, под одёжкой у тебя всё намного скучнее. Но у тебя неплохие задатки. Какого чёрта ты одевалась в те страшные тряпки? — интересуется он и, не дав возможности ответить, обращается к Инге. — Нижние девяносто подкачать. Однозначно. Пусть составят программу занятий спортом. Тренажёрный зал, пробежка…
— Йога! — добавляю я.
Руки Багратова скользят выше. Он стягивает их замком на моей талии.
— Что?
— Я хожу на йогу и хотела бы продолжить это делать…
Головорез раздумывает несколько секунд, кивает:
— И йога. Пусть будет так.
Инга проворно обворачивает ленту вокруг моей груди.
— Девяносто один. Увеличить?
— Нет! — кричу я, паникую. Прикрываю грудь ладонями. — Я не хочу. Не надо мне ничего увеличивать!
— Записать Эрику к Полежаеву на консультацию? — интересуется Инга, игнорируя моё возмущение.
Багратов хлопает меня по запястьям, вынуждая опустить руки. Накрывает мою грудь обеими ладонями, исследует пальцами, раздумывая.