С ужасом смотрю на Багратова, холодея от осознания того, с кем мне придётся иметь дело. По-настоящему. Осознание этого накатывает на меня волной только сейчас. Мне становится дурно. Внезапно меня скручивает рвотным позывом. Я сгибаюсь пополам. Меня рвёт. Прямиком на дорогие мужские туфли Багратова.
— Знакомься, Циклоп. Это Эрика, — в низком голосе Багратова слышится вздох, словно он тоже не может поверить, что ему придётся иметь дело со мной. — Эрика — моя будущая жена. Нужно будет проверить, не больна ли она.
— Смахивает на припадочную, — безразлично произносит Циклоп.
— Я тоже так считаю, — произносит Багратов, брезгливо тряхнув ногой.
И словно в подтверждение его слов, я лишаюсь сознания, упав в обморок.
Я прихожу в себя, уже находясь в машине. Она движется. Несколько мгновений я разглядываю светло-серую обивку потолка и массивные кожаные сиденья угольно-чёрного цвета. Автомобиль роскошный и очень вместительный. Я лежу на заднем сиденье, вытянувшись в полный рост. Конечно, я не очень высокого роста, но всё равно впечатлена размахом.
Я попыталась сесть, но на шею ложится массивная рука. Сильным толчком меня опрокидывают обратно на сиденье. Это произошло очень быстро. Меня словно в пропасть швырнуло непреодолимой силой.
— Лежать, — рыкает суровый голос.
Мужчина, сидящий рядом с водителем, оборачивается и перегибается ко мне, разглядывая в упор. Он близко от меня, но мои очки сползли на кончик носа. Без них я очень плохо вижу. Я не сразу понимаю, кто ко мне обращается. Мужчина огромен, его лысая голова напоминает гладкий, блестящий камень. Я едва различаю только грубо вытесанные черты лица, как у типичных маньяков или жестоких убийц. Самое настоящее чудовище. Он тянется ко мне. Мне становится очень страшно. От страха я начинаю визжать, громко и пронзительно. На одной высокой ноте.
Лысый сначала отпрянул от моего громкого, истошного визга, но потом приказывает мне замолчать. Я была бы рада исполнить его приказ. Но от страха меня парализовало. Моё тело вышло из-под контроля. Оно не слушается меня и не исполняет команды, посылаемые мозгом. Крик продолжается и от него скоро лопнут стёкла
— Заткни её, — просит второй мужчина.
— Слышь, ты… — обращается ко мне лысый громила.
Я не могу перестать орать от страха. Ему придётся меня убить или заткнуть рот кляпом, если от этого будет толк.
— Эрика! — грозно рыкает верзила. — Закрой рот. Или я позвоню Багратову и скажу, что ты доставляешь мне много проблем.
Фамилия «Багратов» отрезвляет меня почти мгновенно. Я мигом вспоминаю все события минувшего дня. Рот захлопывается сам по себе. Теперь я не ору, а тихо поскуливаю и слепо шарю рукой по сиденью, ища свои очки. Пока я предавалась панике, они сползли окончательно. Без них я чувствую себя слепым кротом и младенцем в одном лице.
— Ты чё? — спрашивает верзила. Он всё ещё сидит ко мне вполоборота и сверлит своими глазищами.
— Очк-к-к-ки потеряла. Не могу найти, — отвечаю я, заикаясь немного.
— На полу посмотри, — чуть спокойнее произносит лысый мужчина.
Я вполголоса благодарю его за совет и начинаю шарить рукой по полу. Я пытаюсь найти очки. Пальцы цепляются за дужку. Облегчение накатывает на меня приятной волной. Но надев очки, я стону от сильнейшего разочарования. Стёкла на очках треснули. Теперь в очках я вижу ничуть не лучше, чем в них.
— Очкозавр? — тихо спрашивает мужчина, сидящий за рулём.
Второй, лысый мужчина, громко смеётся в ответ на тупую шутку. Багратов назвал лысого — Циклопом. Сейчас я понимаю, что Багратов был прав. Лысый мужчина и на самом деле напоминал циклопа — огромного и подавляющего размерами тела. Циклоп даже сидя почти задевает макушкой высокий потолок массивного внедорожника Кадиллак Эскалейд.
— Слышь, моль, ты впечатлила Шороха, — обращается ко мне Циклоп. — Он даже рот раскрыл и сказал несколько слов чужакам. Это бывает очень редко.
— Циклоп… Шорох, — повторяю, растягивая слова. — Имена у вас есть? Или только клички, как у псов на цепи?
Не знаю, почему я вдруг решаю сумничать. Откуда у меня наскребается горстка храбрости? Или отсутствие Багратова подарило мне ощущение ложной уверенности и спокойствия? Причины не всегда важны. Гораздо важнее то, что будет потом.
Я едва успела сказать слова про псов, как тут же вскрикиваю. Внедорожник очень резко тормозит. Меня словно ветром сдувает с заднего сиденья и с силой прикладывает о спинки передних сидений. Я ударяюсь плечом и бедром. Чудом прячу голову и падаю на пол, пытаясь подняться. Мой желудок дёргается куда-то вперёд. Сердце стремительно летит в том же направлении. На мгновение я даже испугалась, что все мои внутренности покинули тело — таким резким было торможение.