— Вы, все неправильно поняли, — заволновался представитель закона, пытаясь прояснить ситуацию и отходя подальше от шумливой троицы. — Никто ее не толкал! Женщина сама упала из-за собаки…
— Сама! — наигранно возмутилась Кира, успокаивая Лариона и крепче берясь за ошейник. — Как вам не стыдно, капитан! Вы хотели меня оттолкнуть, а собака на вас набросилась! Я еле его удержала, чтобы он вас не покусал. Все видели!
— Да нет же, женщина, — покрываясь красными, нервными пятнами, оправдывался следователь, пятясь от прыгающего на него пса — он и не думал, что простой колли может так рьяно защищать свою хозяйку. — Я только руку протянул за вашими документами…
— О-ой! Больно! — застонала Кира, сгибаясь пополам и хватаясь за лодыжку. — Наверно, я ногу сломала.
Растерянно хлопая голубыми глазами, Николай с жалостью смотрел на стонущую от боли женщину — вряд ли можно сломать ногу, поскользнувшись на ступенях крыльца, хотя кто знает… Он вызвал по рации из служебного помещения над гаражом телохранителей и, пока они бежали к дому, помог Кире присесть на ступени.
С болезненным видом потирая ногу, хотя боль гнездилась совсем в других месте: в коленях, боку и в пальцах, Кира анализировала ситуацию — полицейский капитан поверил в то, что, возможно, она, и правда, сломала ногу и, похоже, очень испугался за свою репутацию.
Но чего-то явно не хватало… Чего?
Подумав немного, Кира догадалась — не хватало слез! Ведь слезы — это, женское оружие. Она убедилась в этом, когда, добиваясь своего, рыдала на плече Павла…
И Кира заплакала… Слезы покатились из ее глаз, капая на серую с черными разводами длинную тунику и тут же растворялись в стальном цвете шелка.
На мужчин женские слезы произвели впечатление — они застыли, беспомощно глядя на плачущую женщину.
А Кира, вспоминая самые печальные события своей жизни, отдалась на волю жалости и напропалую жалела себя.
«— Бедная я несчастная! Никто меня не любит! Никто не жалеет! Никто корочки черствой не подаст…»
Она вспомнила, как совсем маленькой, трехлетней девочкой в гостях у родственников на Украине заблудилась на колхозной бахче среди огромных полосатых арбузов; как шла наугад по бесконечному полю и падала на сухую комкастую землю, цепляясь маленькими ножками за длинные толстые арбузные плети; как плакала от страха и голода, забившись от обжигающих солнечных лучей под колючие лопухастые арбузные листья; как долго-долго ковыряла палочкой твердую полосатую арбузную корку, чтобы хоть как-то утолить мучительные жажду и голод; как тряслась от страха в ночной, холодной темноте и плакала от счастья, когда поздно ночью ее все-таки нашла спущенная с цепи хозяйская собака, которую она украдкой от бабушки кормила привезенными из Москвы гостинцами: печеньем и половинками шоколадных конфет (девочкой Кира так любила шоколад, что не в силах была отказаться от любимого лакомства и собаке доставалась только половинка его). Вспомнила о том, что недавно, наконец-то, развелась с мужем; вспомнила свой бурный страстный роман, прервавшийся в одно мгновенье; вспомнила, что три недели назад уехал с отцом в Германию на лечение ее «любимый Шубин» — ее бывший жених, тринадцать лет не решившийся на ней жениться, с которым у них начались новые отношения, а он уехал… и на сегодняшний день она осталась совсем одна — дочки и родители отдыхают на море, а она прозябает в душной и пыльной Москве и занимается, черт знает чем…
«Хватит рыдать! — остановил Киру ее внутренний голос. — Актрисулька из погорелого театра! Через десять минут нос опухнет, глаза покраснеют и заплывут, как у пьяницы… Ты этого добиваешься?»
Напуганная такой не радужной перспективой, Кира тут же, перестала плакать и, вытирая мокрые щеки ладонями, удивленно посмотрела на опухающую прямо на глазах лодыжку.
Мистика!
4
— Кажется, я, и правда, сломала ногу, — довольно равнодушно констатировала Кира и зыркнула глазами на капитана, злость и обида теперь были настоящие. — Добились своего?! Справились с беззащитной женщиной? Теперь я в собственный дом своими ногами войти не смогу!
— Не волнуйтесь, Кира Дмитриевна, сейчас позовем врача из «Скорой помощи», он вам поможет, заодно и зафиксирует травму.
Николай сунул ей в руку свой носовой платок и заговорил со следователем:
— Киру Дмитриевну необходимо внести в дом и уложить в кровать — ей нужна медицинская помощь, если вы не дадите на это разрешение, то о вашем безобразном поведении сегодня же будет доведено до сведения прокурора города.