– Ты новый садовник?
Горло мое пересохло и я только кивнул. Она рассмеялась, совсем не обидно, но как смеются дети при виде хорошего. Я остолбенел, глядя в дивные глаза. Она, видя мое затруднение, протянула руку за букетом. Сунув колючие цветы в неожиданно розовую ладошку, я молчал. Девушка давно убежала в дом, а я так и стоял, пока кухонный мальчик с ведром помоев не толкнул меня. Целый день я спотыкался и замирал, как аист, мысленно улыбаясь. Вечером, не в силах спать, вышел из барака и сел, глядя на безлунное небо. Звездная Река переливалась мягким белым и голубым сиянием, а тьмы звезд горели нестерпимым блеском. Голова моя закружилась и на язык упали слова: «Глаза возлюбленной – звезды на черном шелке, волосы ее – Звездная Река! Губы ее спелые финики, косточки гранатов зубы ее!» Затем появилась потребность записать стихотворение, но где и чем? Не в силах сдерживаться, я водил пальцем по утрамбованной глине, оставляя невидимые следы. Душа моя пробудилась от сна и требовала пищи. Каждую свободную минутку и чертил знаки палочкой на песке, угольком на ограде и на сухих листьях. В походах к реке за тростником я примечал яркие знаки египетского письма и воспроизводил их, не зная смысла, как картинки. Среди рабов завелось мнение, что я колдун и навожу порчу на окружающих. Я не замечал ничего, сторонясь слуг и рабов. Раздобыв кусок мела, я зарисовал на стене амбара целую колонку знаков, один за другим примечая их по ежедневной дороге. Обведя углем контуры, я застыл в восхищении, как вдруг раздался гомон и я оказался окружен разгневанными людьми. Они рассерженно кричали, толкали меня и выставляли перед собой амулеты.
– Что здесь происходит? – сквозь толпу протиснулся управляющий.
Я смиренно пал на колени:
– Простите, господин! Я испортил стену и эти добрые люди указали на мое недостойное поведение!
Гомон, затихший было, усилился. Я узнал, что я колдун, перевертыш и что меня несомненно нужно убить и вызвать жреца для очищения дома. Управляющий прикрикнул на слуг и рассмотрел стену.
– Что ты здесь намалевал, сын гиены и крокодила?! Как посмел исказить священную надпись? Это не для таких презренных как ты, отродье червя!
Он сделал знак своим подручным и они поволокли меня к загону для скота. Я плакал и молил о пощаде. Шум привлек самого хозяина, который наслаждался послеобеденным отдыхом в саду под пальмами. Узнав в чем дело, хозяин самолично осмотрел мои каракули и спросил:
– Знаешь ли ты, раб, что написал?
– Нет, господин, – отвечал я. – Мой учитель дал мне навык арамейского и финикийского письма, немного ассирийского счетного письма и все! Я знаю только, что каждый знак означает слово! Простите негодного раба, осмелившегося поднять глаза на запретное!
– Гм-м! – хозяин взял мою руку и осмотрел ее. – Это не рука писца. Не врешь ли ты?
– Клянусь именем матери, не вру! Я сын крестьянина, но старый уличный писец учил меня и я помогал ему в базарный день!
– Я испытаю тебя, – решил хозяин.
Из дома принесли папирус, чернильницу. Я заточил тростинку и под диктовку записал счет на зерно и финики, описание раба, предназначенного к продаже. Хозяин повертел папирус, но будучи несведущим в нашем письме, передал папирус управляющему с особым наказом. Тот папирус хозяин отправил к царскому переводчику с сопроводительной запиской и мешочком монет, чтобы тот перевел текст на египетский и отослал назад. Пока решалась моя судьба, я был возвращен к работе в саду. В унынии я не поднимал головы.