За два года он научился немного расслабляться в кругу близких, не контролировать свои эмоции. Мог теперь спокойно меня обнять, держать за руку и дарить целомудренный поцелуй в губы.
При этом всегда соблюдал протокол, изредка его нарушая, чтобы показать мне, что я для него единственная и любимая: пропускал вперед и позволял иногда идти впереди него.
Невозможно изменить человека, да он и не изменится, а вот скорректировать его можно. Трудности были и есть по сей день, но теперь я чувствую, что Игорь хочет их как-то преодолеть, сгладить острые углы своего неидеального характера.
-Да, мне нравится, что вы, жена президента, с каждым разом все больше и больше любите меня, - склоняется, целует уголок рта, проведя по нему языком. Шумно вздыхаю, чувствуя, как закипает кровь от предвкушения.
-При этом в свое время кое-кто не постеснялся сходить налево, - уколола мужа за несостоявшеюся измену. Знаю, что не изменял и не изменит, но иногда не упускала возможность напомнить Игорю о его попытке забыть меня с другими женщинами.
-Люблю.
-Игорь… Мы ж договаривались более конкретнее говорить, - прикусываю губу, слыша недовольное пыхтение. Ему нужно время, чтобы собраться. На публике толкнуть речь без подготовки – в легкую, а вот признаться в своих чувствах – ему требуется усилия над собой.
-Я люблю тебя, - шепотом признается Игорь, задерживая на последней букве дыхание.
-И я.
-Таня! – недовольно бурчит муж, а я смеюсь, счастливо обнимая его за шею, откидывая голову назад, глядя на итальянские звезды. Счастье есть.
Конец