Стефани не без труда оделась, потом, шатаясь, поплелась на кухню, чтобы выпить чашечку кофе и съесть одну из легендарных булочек с корицей, которые пекла Марва. И вдруг она увидела, как из столовой стремительно вышел Гейб.
- Где ты пропадала все эти дни?
Судя по его голосу, Гейб был рассержен. Неужели он скучал по ней? О, как она хотела на это надеяться!
- Каталась по округе, знакомилась с окрестностями. - В ее ответе была доля правды.
- До половины одиннадцатого вечера? - насмешливо уточнил Гейб.
Видно, он что-то заметил. Стефани гордо вскинула подбородок.
- Я не разгуливала с кем-то, кто имеет какое-либо отношение к ранчо, если ты на это намекаешь.
- У тебя на сегодня есть какие-то планы? Будет неплохо, если ты успеешь управиться с делами до вечера. Кстати, ты не забыла? Мы собирались сегодня прокатиться верхом на лошадях и проверить стадо.
- Я помню об этом.
- Если вдруг возникнет серьезная проблема, мы могли бы разбить там лагерь и заночевать. Жду тебя в конюшне в одиннадцать.
Стефани посмотрела вниз, на носки своих сапожек, стараясь не выдать радость, которую вызвали у нее эти слова.
- Я буду готова, - ответила она голосом, полным смирения.
Выдержав многозначительную паузу, он повернулся и ушел через холл в свой кабинет.
Стефани вдруг почувствовала, что умирает от голода, и решила как следует позавтракать - к величайшему удовольствию Марвы. Допив вторую чашку кофе, она вернулась в свою комнату, чтобы захватить все необходимое для прогулки верхом. Потом побрела в конюшню, при каждом шаге испытывая сильную боль в мышцах.
Вдобавок этим утром ее изрядно утомили подростки. Мак поручил каждому из них какую-то работу.
Некоторые были заняты уборкой денников. Другие приводили в порядок автоматический кран и заполняли кормушки свежей травой. Стефани потихоньку училась вместе с ними и попутно выполняла свои нехитрые обязанности. Ей доставило немало удовольствия, когда Мак похвалил ее за работу.
Стефани любезно перекинулась парой слов с ним и с подростками, прежде чем направилась в помещение, где готовили корм. Там она оставила свою ковбойскую шляпу и фотоаппарат.
Клей увязался за ней и тихонько прикрыл дверь.
- Тери? Можно мне с вами поговорить, всего лишь одну минуту?
Они остались одни. Это была та самая ситуация, о которой ее предупреждал Гейб и которой следовало избегать.
- Хорошо. Давай поговорим. - Она потянулась к уздечке, висевшей на крючке. - Ты, кстати, можешь помочь мне с Молди. Я собираюсь прокатиться на ней сегодня.
Судя по тому, как хмурился Клей, ему не очень хотелось присоединяться к сверстникам, но Стефани нарочно не оставила ему иного выбора.
Он плелся вслед за ней, пока она неторопливо шла к денникам. По мнению управляющего, Молли прекрасно подходила Стефани и была превосходной кобылой. Кроткой, шустрой и, вдобавок ко всему, выносливой.
- Как ты себя чувствуешь, Молли? - Стефани похлопала лошадь по загривку. Та прильнула мордой к ее ладони, словно отвечая: "Я готова к занятиям".
Что до Стефани, то надеть уздечку на кобылу оказалось чуть труднее, чем оседлать ее, но в конце концов она справилась с задачей.
- Так, - тяжело вздохнув, сказала Стефани. - Теперь, Клей, если ты сумеешь удержать лошадку, я осмотрю ее ноги.
Он едва слышно проговорил:
- Вы не могли бы найти время в этот уик-энд и взять меня с собой в город?
Стефани осторожно вычищала копыто.
- Мистер Уэйнрайт сказал мне, что на следующей неделе он собирается свозить тебя в город вместе с другими ребятами.
- Мне это известно, но он вряд ли разрешит нам позвонить.
- Тут я едва ли смогу тебе помочь, Клей.
- Мне бы так хотелось поговорить с мамой!
Уже не в первый раз Стефани терзала мучительная мысль: неужели мать Клея - любовница Гейба?
И если это так, то знает ли об этом Клей?
- Да, конечно, это важно. Но почему бы тебе не попросить об этом самого мистера Уэйнрайта? Может, он разрешит тебе позвонить прямо отсюда, из кабинета? Я уверена, он согласится, когда ты объяснишь ему, как тебе это необходимо.
- Нет, - мальчик отчаянно замотал головой. - Вы не понимаете. Он не хочет и слышать об этом.
Стефани не сумела сдержать любопытство и поинтересовалась:
- Почему же?
- Потому что это могло бы все испортить.
- Что ты имеешь в виду?
- Я хочу, чтобы она прилетела сюда, а это ему не понравится.
Стефани прищурилась.
- Она, вероятно, сама ждет не дождется, когда сможет увидеть тебя. Может быть, она скоро сюда приедет?..
- Да, но ей нужно поторопиться!
- Почему?
- Я выяснил, когда ехал сюда, что он и его жена только что развелись.
Ошеломленно вздохнув, Стефани сказала:
- Он так тебе и сказал?
- 0-ох... Мы все обсудим. Ему лучше знать. Мама говорит то же самое. Если она знала о разводе, то они могли бы снова пожениться. Я сделал бы все, чтобы он сумел исправить свою ошибку. Вы не могли бы мне помочь?
Стефани едва удержалась на ногах.
- Я.., вот что тебе скажу, Клей. Я подумаю над этим и дам тебе знать, если что-то решу.
- Спасибо, что не сказали "нет", - пробормотал он с плохо скрываемой радостью.
- Теперь тебе лучше присоединиться к остальным. У нас у обоих есть дела.
- Хорошо. Тогда я поговорю с вами позже.
После того как он ушел, Стефани обняла лошадь за шею, пытаясь заглушить душившие ее рыдания.
"Ну, и что мне теперь делать?"
Через несколько минут она привела себя в порядок, и никто не смог бы догадаться о мучивших ее переживаниях. Стефани так быстро и умело справилась с лошадью, что Мак, наблюдавший за ней, был приятно удивлен.
Прогулка, которую она пообещала Клею, наверное, сломала душевное равновесие пятнадцатилетнего подростка, который теперь отчаянно пытался восстановить свой разбившийся мирок.
Гейб предупреждал ее, что Клей очень раним.
Но она готова была держать пари, что даже сам Гейб не догадывался о том, как рассчитывал на его поддержку Клей.
Парнишка должен знать о намерениях Гейба относительно его матери. Иначе он, во всем разобравшись сам, мог бы выкинуть нечто очень рискованное.
Стефани опасалась только одного: услышать, что Гейб открыто признает свои отношения с матерью Клея и объявит о своей женитьбе на ней.
Гейб посмотрел на часы. Это было время, о котором они условились со Стефани. Гейбу не терпелось выяснить, где она пропадает вечерами.
И если, черт побери, он немедленно не отвезет ее в аэропорт, то вряд ли сможет избавиться от ее присутствия на ранчо.
Забравшись на седловину горы, Гейб потихоньку спускался вниз, сидя верхом на гнедом мерине; удаляясь от загона, он приближался к конюшне.
Когда он подъехал поближе, то поневоле загляделся на Стефани: она, уверенно держась в седле, лихо управлялась с лошадью, и оттого фигура девушки казалась еще более великолепной.
Мак был извещен о том, что Гейб собирается взять ее с собой на дальнее пастбище.
Гейб тихо подъехал к Стефани. Она повернула к нему голову. Из-под полей ковбойской шляпы на него взглянула пара очаровательных голубых глаз; с тех пор как они познакомились, она на него еще никогда так не смотрела.
Стефани робко подъехала к нему.
Любой, кто встретил бы ее на пути, наверняка посчитал бы, что она родилась в седле. Оказывается, она прекрасно ездила верхом, но никогда ему об этом не говорила; любопытно было бы узнать, кто научил ее этому.
В одном Гейб был убежден: это не Мак и не его помощники. Неплохо было бы все выяснить.
Каждый раз, когда наступал полдень, Стефани неизменно куда-то уезжала и пропадала до самой ночи...
В его голове тут же возникла картинка: незнакомец, мягко поддерживающий Стефани, учит его бывшую жену азам верховой езды. Его жену, к которой он, Гейб, так и не соизволил прикоснуться за время их супружества.