Когда той же зимой Лола умерла, Каран буквально голову потерял от горя. Он запер таверну, завернул мертвую медведицу в огромное покрывало и уложил ее в столовой. Целых четыре дня цыган не разрешал Дарише забрать ее. Наконец парень перенес Лолу в подвал господина Богдана и неторопливо принялся за работу — каждый день понемногу. Руки его потихоньку вспоминали, как с максимальной нежностью следует действовать ножом и иглой, а сам он мысленно представлял себе Лолу живой в том золотистом лабиринте. Когда месяц спустя Дариша доставил чучело медведицы Карану, тот попросту утратил дар речи. Лола стояла на задних лапах, как живая. Тело чуть повернуто, уши настороженно слушают, а душа ее словно разрывается между желанием сделать танцевальное па и еще разок получше разглядеть свою потенциальную добычу. Лапы медведицы были раскинуты в стороны, точно для объятия, шерсть тщательно расчесана и чиста, широко раскрытые глаза сосредоточенно смотрели вдаль. Дарише удалось найти золотую середину между ее привычным послушанием и давным-давно утраченным достоинством дикого зверя, опасного хищника. Каран был счастлив. Он тут же повысил Даришу в должности, а чучело Лолы поместил на склоне холма под ее любимым деревом и под одну из огромных медвежьих лап положил ее коврик для танцев с серебряными кисточками.
Лола простояла там несколько месяцев, до самой весны. Когда с гор после окончания сезонного промысла вернулись охотники-трапперы, они стали дружно восхищаться тем, что Лола теперь прямо как живая. Охотники попросили Карана познакомить их с тем человеком, который сделал такое замечательное чучело, по справедливости поступив со старой медведицей. С первого взгляда трапперы казались людьми грубоватыми и почти безобразными, с жесткими лицами и некрасивыми манерами, но чем больше они пили, тем приятнее становились. В тот вечер эти люди употребили особенно много. Они то и дело заказывали выпивку и угощали Даришу. Охотники говорили, что в столице таксидермией особо не заработаешь, но ведь лесов на земном шаре хватает. Многие из них принадлежат другим правителям, а некоторые и вовсе ничьи. Все эти леса битком набиты зверьем — медведями, волками, рысями, шкуры которых сейчас очень ценятся среди столичных жителей. Особенно стараются те, кто хочет казаться аристократом, хотя по рождению никакого отношения к благородному сословию не имеет. Трапперы убеждали Даришу в том, что в нашем мире аристократия давно забыла о своей беспечной жизни и фривольных развлечениях. На этих господ даже как на работодателей больше положиться нельзя. Теперь человеку приходится самому идти в лес и без всякого разрешения в свое свободное время охотиться, полагаясь лишь на собственное умение. А уж если ему попадется какой-нибудь богатый идиот — так это сущее благословение. Вот только подобные персоны теперь встречаются все реже и реже. Они высшей степени ненадежны, даже если и проявят какой-то интерес к охоте. Так что можно всю жизнь ждать, когда подходящий богатый идиот появится на твоем пути.
Всю весну и лето Дариша продолжал мыть в таверне полы, но с наступлением осени ушел вместе с трапперами в горы. Он убедил себя, что охота — это еще одна возможность напрямую пообщаться со Смертью. Кроме того, благодаря ей он, возможно, тем или иным образом сумеет вернуться к прежней, независимой жизни и любимой работе. Дариша сам добудет и принесет домой шкуры тех зверей, которые возродят к жизни мастерскую господина Богдана. Он убьет много медведей, и шкуры их станут покупать у него врачи, политики и вышедшие на пенсию генералы, чтобы иметь возможность похвастаться в кругу гостей у камина «своей» удачей на охоте. Ведь мертвые звери молчат.