И вот этот гнилой, залежалый, проченный товар ты хочешь взять? Я решительно тебя не понимаю, братишка!
С приворотом что-нибудь придумаем — я проконсультируюсь с королевскими магами. Не может быть такого, чтоб нельзя было его снять.
Тебе нужна добрая и кроткая жена с безупречной репутацией, вроде этой милашки Лидии Гарднер. Уж она бы составила тебе прекрасную партию и никогда не опозорила, как эта наглая дрянь Цицинателла.
Отмени свадьбу, или хотя бы повремени с ней до моего возвращения.
Окстись от Мередит, Теодор! Одумайся, брат мой!
Последнее предложение звучало особенно драматично. Да, Тристан всегда любил драматизировать. И, сколько я помню, недолюбливал семейство Мередитов. Даже презирал.
Что касается меня… Я никогда не судил о человеке по слухам. В народе говорят — с ветра пришло, по ветру и пошло. Я всегда был склонен полагать, что местные дамочки из высшего общества завидуют Цицинателле, вот и придумывают про миледи невесть что…
Лидия Гарднер, конечно, и правда милая девушка, но она и в подметки не годилась Цици.
Мне всегда было приятно смотреть на нее издалека. У девушки была роскошная фигура по типу песочных часов: тонкая узкая талия, широкие округлые бедра и поистине шикарная грудь. Боги не обделили ее ярким благородным лицом, на котором, словно два изумруда, мерцали загадочные зеленые глаза. Чуть вздернутый носик придавал этому лицу особенную прелесть, не говоря уже о пухлых коралловых губах в форме сердечка.
Боги создали само совершенство, воистину.
На нее было не только приятно смотреть, но и слушать низкий, откровенно сексуальный голос с чарующей хрипотцой.
В общем-то, смотрел я на нее, смотрел, пока не понял, что хочу большего.
Сильно так хочу. Подозрительно сильно и страстно до безумия.
Поначалу меня это не удивило — Цицинателла действительно та, кого не грех захотеть. Но я не узнавал себя — обычно хладнокровный и сдержанный, я мчался к ней, дрожа от страсти, как юнец, от одного ее благосклонного взгляда.
Мне хотелось бросить к ее ногам весь мир, задарить драгоценностями и замками, залюбить до беспамятства…
Но даже в таком состоянии я не мог изменить себе — и решил ее проверить.
Результат сложной магической проверки оказался до смешного прост.
Эта стерва меня приворожила.
Почему тогда, несмотря на это, я не изменил своего решения жениться на ней?
Несмотря на то, что мой брат Тристан забрасывал меня письмами, призывая сдать Цицинателлу в управление контроля магии?
Я отвечу.
Потому что я хотел эту женщину. А то, чего я хочу, я всегда получаю.
Пусть в моей жизни больше никогда не будет любви… Зато будет много страсти. Ненависти. И мести.
Что ж, этого достаточно, чтобы я мог снова почувствовать себя живым.
Глава 4
В следующее мгновение девушка на портрете отвернулась — что-то позади привлекло ее внимание.
— Слушай, некогда мне тут с тобой… — торопливо сказала Нутелла, вернувшись ко мне. — Второй день Светкиной свадьбы, сама понимаешь, отгулять надо. Да и магия связи двух миров заканчивается. Маловато ее в этом мире. Зато есть масса других возможностей. Привыкну.
— Эй, стой! — задохнулась от возмущения я. — Как это некогда? Отправила меня в этот мир, подвергла такой опасности, и, что не дашь вообще никакой подсказки? Ты обалдела, что ли?
— Если честно, то да, — Нутелла в моем теле мечтательно закатила глаза. — Я тут с таким парнем познакомилась, закачаешься! Его Мишель зовут…
Страшное подозрение закралось ко мне в голову:
— Это, случайно, не тот, который танцует? В красных стрингах? Не смей!
— Вот еще! — фыркнула Нутелла. — Хочу и буду! А тебе б враз теперь со своими проблемами разобраться.
— С твоими!
— Можешь забрать их себе. Я добрая. И великодушная.
— Вот вернусь и устрою тебе доброту и великодушие! — пригрозила я.
— Не-а. Не вернешься, — в руке Нутеллы возник тот самый лотерейный билет и она небрежно им помахала. — Вот он, твой единственный билет в прошлую жизнь. Только благодаря ему ты можешь вернуться. Но вот незадача…
И эта мерзкая подлая гадина демонстративно разорвала билет на две части, а затем сложила и порвала их на еще более мелкие части! Затем она легонько дунула на обрывки и они закружились в пространстве картины, после чего упали к ее ногам.
— Уже не можешь. Наш обмен завершился и он окончательный.
— Как окончательный?
— А вот так! — довольно усмехнулась я-она. — Так уж и быть, дам тебе подсказку, а то совсем пропадешь. Погляди… хм… в районе изголовья своей кровати, может, что полезное и найдешь… Все-все, убегаю! Пожелай мне удачи в моем новом теле, Цици.