Внутри меня все бушевало, я захотел немедленно поговорить с Фредом.
— Пункт о наследнике? И таким способом вы хотите обеспечить продолжение рода? Вы, правда, считает, что я соглашусь на это?
— Это желание и твоего отца тоже, Ной. Мы с Биллом оба хотели внука, прежде чем уйти на покой. Безусловно, ты можешь это понять.
— И каково мнение Оливии на этот счет? — спросил я его.
Он уклончиво прочистил горло.
— Мы еще это не обсуждали.
Это было утром. И я уверен, что в этом пункте была причина того, что Оливия заперлась в своей спальне и с тех пор не выходила оттуда.
Набрав в легкие воздух, я внимательно смотрю на своего лучшего друга, прежде чем сообщить новость:
— Я должен ее обрюхатить.
Стерлинг выплевывает свой напиток.
— В договоре есть пункт о наследнике, — произношу я сухо.
Вытерев пиво с губ, он прищуривает глаза.
— Хочешь сказать, что должен обрюхатить ее?
— Угу.
Этот придурок на самом деле смеется надо мной, затем делает еще один глоток пива.
— Если я что-то и знаю об Оливии, так это то, что она не собирается печь твой батон в своей духовке.
— О, зря ты так, — ухмыляюсь я.
— Она уже трогала твой член?
Кроме поглаживания его через мои брюки тогда в ресторане — нет. Но это ничего не значит. У нас все только впереди. Это лишь вопрос времени.
— Не будь ослом.
Я встаю и, пересекая крыльцо, подхожу к перилам. Опираясь на них, я вглядываюсь в бескрайнее синей океан. Может, я и выгляжу спокойно и уверенно, но на самом деле, схожу с ума с тех пор, как утром узнал о пункте в договоре. Могу только представить, что чувствует Оливия. Даже не знаю, хочет ли она стать матерью. Наверное, нет, учитывая, что она ест, спит и дышит своей карьерой.
— Ты хорош, дружище, скажу я тебе, но даже ты не в состоянии осуществить это.
— Мы еще посмотрим.
Наблюдение за водой действует на меня гипнотически. Это заставляет меня чувствовать себя немного спокойнее. Но лишь отчасти. Мне, наверное, потребуется лошадиная доза транквилизаторов, чтобы привести свой пульс в норму.
— А что насчет тебя? Заядлый тусовщик всерьез собирается воспитывать ребенка?
Я поворачиваюсь к Стерлингу. Он качает обшарпанное кресло-качалку, стоящее на крыльце, поставив ногу на ручку кресла. У меня нет подходящего ответа на этот вопрос, поэтому я просто нахально подмигиваю ему.
— Я выясню это, — я надеюсь.
Его рот раскрывается на секунду. Затем он вскидывает руки, драматически пожимая плечами.
— Это твоя жизнь, приятель.
— Я рискну. Теперь, если ты извинишь меня, я пойду проверю, как там моя невеста.
Я стучу в закрытую дверь спальни Оливии и в тишине слышу два женских голоса.
— Да? — Камрин приоткрывает дверь.
— Я могу поговорить с Оливией? — спрашиваю я.
Камрин хмурится.
— Плохая примета видеть невесту перед церемонией.
— Все нормально, — слышится голос Оливии изнутри.
— Хорошо. Можете поговорить около пяти минут, — Камрин смотрит на свои часы, а затем обходит меня и направляется в зал.
Толкнув дверь, я отмечаю, что Оливия сидит за туалетным столиком, и наши взгляды встречаются в зеркале. Ее глаза слегка красные, и мне любопытно, плакала ли она.
В груди колет чувство вины, и неожиданно я начинаю задыхаться.
— Ты в порядке?
Я не могу поверить, что мои отношения с Оливией перешли на новый уровень, насколько реальными стали мои чувства. Мысль о том, что она так расстроена, причиняет мне физическую боль.
Оливия кивает.
— Думаю, да. Сегодня удивительно эмоциональный день. Все эти вещи, я даже не задумывалась о том, что моей мамы не будет рядом, в то время как у отца проблемы со здоровьем… Осознание этого поразило меня сегодня утром.
— Иди сюда.
Я притягиваю ее в свои объятия. Прижав ее близко к своей груди, я чувствую, как она заводит свои руки мне за спину. Я держу ее так в течение нескольких минут, никто из нас не произносит ни слова. Когда я отпускаю ее, Оливия выглядит спокойнее. Интересно, что она чувствует по поводу пункта о наследнике — равнодушие или ужас. Полагаю, последнее.
— Я в порядке. Клянусь, — она дарит мне небольшую улыбку.
— Ты прекрасна, — говорю я ей, осмысливая каждое слово.
Она смотрит вниз на свое кремового цвета платье простого покроя с кружевной отделкой на груди, разглаживая его на бедрах.