- Не надо Жень! - зашептал склонив голову на плечо, царапая кожу короткими волосами.
Руки обвились вокруг талии, вжимая в мускулистое тело. Теплый, горячий, с ароматом еловых веток, такой свой, к нему хотелось придвинуться ближе, вдохнуть, раствориться.
- Не говори что собираешься тут остаться?! - хрипло протянул он.
- Вообщем-то именно это и собираюсь. - отозвалась с трудом составляя смыслы в слова.
Нервно, прерывисто вдыхая воздух я видела как моя грудь каждый раз касается его и от этого сердце еще сильнее срывалось в галоп.
- Здесь же просто невозможно жить.
Глаза впились пронзая насквозь, испещряя что-то в груди.
- Хочешь уйду?! Могу пожить у кого-нибудь из друзей!
- Из своей квартиры? - изогнула бровь.
- Не это важно!
В груди защемило, взвыло раненым зверем. Ну почему так?! Почему он такой? Замечательный, хороший, самый лучший! Готов отдать едва ли не все, ради меня, моего благополучия. А я, как бы не хотела, как ни старалась, просто не могу дать того, что так нужно ему.
Ощущение безвыходности нахлынуло легким туманом. Выпустила с губ воздух придавленная осознанием. Это будто злой стеб, ирония вселенной где все поменялось местами.
Ведь еще недавно я жаждая получить, сгорала от желания, мучилась не понимая, что со мной не так. Как мне была знакома та боль, горечь, что застыла в его глазах. Разрывающая на части безысходность и робкая, тонкая надежда, что каждый раз захлопывает клетку, стоит другой руке лишь шевельнуться навстречу. Малейшее движение и ты уже готов отдать все, только бы повторить это снова.
Сейчас, мне стала известна обратная сторона. Теперь я поняла тех демонов, что сидели внутри Никиты, когда он не желал подпустить ближе, но и не отталкивал, приближая при случае.
Наверное я не многим, отличалась от его. Все это время замечая взгляды, заботу не принятую у чужих людей, осознавая где-то подкоркой и все же, оставаясь рядом, подпитываясь ей.
Неужели и я стала такой, позволив себе жонглировать чужими чувствами?! Мне вдруг стало мерзко, словно ладони испачкались в грязи. Что-то внутри терзалось, злилось, будто в душе прогнивало все хорошее.
Это было так неправильно, эгоистично держать кого-то рядом из собственных амбиций, не убивая, но подсыпая по капле яда, медленно, но верно отравляя чужую жизнь. Вот что я делала с ним, с парнем что любил танцевать, шутить и так часто улыбался. Я превратила его в грустного, погруженного в свои мысли человека, что мучился, не находя себе места.
Приблизилась жадно вдыхая его аромат, словно мой организм уже тосковал скуля по нему, зная что осталось недолго.
- Нет! - оборвала выставляя защиту в виде упершихся в плечи ладоней. - Это и важно!
- Жень... - протянул упрямо сжимая еще сильнее.
Так крепко, будто не мог оторваться, мне казалось он может меня раздавить, но это возможно было бы вариантом. Ведь и мне хотелось вцепиться в него и не отпускать и от того становилось еще хреновее.
Скользнула взглядом по шее, скулам, остановившись на плотно сжатых губах. Ладони легли на лицо, гладя, лаская щетину на коже. Закрыла глаза придвинувшись ближе касаясь теплых губ.
- Пожалуйста, не приходи, не мучай себя! - голос трескался надрываясь, глаза не отрывались от его, но я продолжала - Даже если позову, если приползу, все равно не приходи!
.
Тем же вечером сидя на краю кровати оглядывая крошечное жилище, тумбу и массивный деревянный стол, похожий на школьную парту, на столешнице было выведено "Наташка дура", я пыталась отогнать от себя хандру. Обнаружив что едва переступила порог, но уже скучаю по вечерним посиделкам с Динарой, нашей уютной квартирке, где всегда тепло, пахнет домом и как-то по-особенному хорошо.
Все происходящее вводило в уныние, но на ряду с плохим я училась замечать иное. Рядом с новым домом был парк, а студия Динары хоть и оставалась в дали, но путь к ней лежал через набережную. Каждый день я проезжала мимо голубой глади точно зная, теперь все мои планы зависят лишь от меня и в этом году я уж наверняка доберусь до пляжа!
Моя хозяйка пусть и была ворчливой, все же разрешила сменить шторы и слегка расхламить жилище, выбросив ненужные вещи. А когда я вымыла окна, мне показалось в комнате стало больше кислорода.
Галина Иосифовна готовила лучшие в моей жизни пирожки с капустой. Их аромат сводил с ума пропитывая собой стены, заставляя живот урчать в ожидания. Не выдерживая я находила себя на кухне за огромной чашкой чая, поедающей сдобу слушая длинные, увлекательный рассказы из молодости старушки, что сменила троих мужей и была бывшим научным работником.