Кира осталась где-то далеко, в дорогом черном авто в салоне которого скрылась спасаясь от капель дождя и осуждающе пьяного взгляда Никиты.
Пока девушка смотрела в след сжимая в ладонях крошечный клочок бумаги, пока Кирилл пытался все это остановить, Никита монотонно напивался. Глушил горе в алкоголе, топил ярость и ненависть, словно в этом было спасение.
Еще никогда я не видела его пьяным, таким огорченным и потерянным. Словно щенок, он обводил потерянными глазами мир, не зная куда податься. Еще никогда я не видела столько мольбы в его глазах. Может потому, боясь оставлять в одиночестве и вызвалась помочь.
Так я себя оправдывала. Это не была ложь, но где-то глубоко внутри я знала, причина кроется не только в этом.
- Приехали. - вырвал из мыслей таксист.
Дернулась убрав руку с его волос, словно боясь что нас может кто-то увидеть. Авто остановилось у высотного здания. Темно-серые блоки угрюмо высились в небо, словно стремясь скрыть его от людских глаз. Строго стоящие вдоль фасада авто и фонари, что тянулись в след, будто желая догнать строение. Даже свет в соседних окна почти не горел.
Мы вышли на безлюдную улицу, пропахшую дождем и бензином. Таксист рванул с места стоило покинуть авто. Я обернулась к Никите в попытке растормошить.
- Никит ты как? Какой этаж?
- Что? - вяло спросил он.
- Какой номер квартиры?
- Четвертый. - отозвался парень протянув связку ключей.
Позволив ему облокотиться, я развернулась в сторону подъезда.
После тесного, наполненного хламом пространства моего жилища, квартира Никиты показалась большой и просторной, чистой, будто стерильной. Не было лишних вещей, мебели, что не использовалась, даже фото и те не стояли в рамках, четко на отведенных местах. Стены украшали его любимые картины облаченные золотистыми гранями. Грязная тарелка, оставленная в раковине, была единственной оплошностью, что позволил себе парень.
Вернувшись в коридор, я застала Никиту в той же позе, что оставила когда, уходила. Он сидел на банкетке, зависнув над вторым ботинком с философским выражением лица, так будто не знал, стоит ли он того что бы его снимали.
- Помочь? - предложила я.
Он дернул головой, огляделся и тут же качнулся в низ.
- Мне ведь не привиделось? - вместо ответа спросил он.
- Нет. - с грустью качнула головой мгновенно поняв о чем идет речь.
Никита вздохнул уронив голову на ладони. В груди снова болезненно взвыло. Я же мечтала об этом, ждала когда он поймет и на горизонте покажется просвет и что в итоге? Так себе мечта вышла. Дрянь.
Тяжело вздохнув коснулась мужского плеча, желая хоть немного приободрить.
- А ты? Почему ты тут? - подняв глаза спросил Никита.
- Я...
Серые прожигали насквозь, даже затуманенные алкогольной дымкой они казались мне пронзительными, будто заглядывающими в самую глубину. Даже такие они лишали меня дара речи заставляя сердце нестись в галоп.
- Какой же ты пьяный. - отозвалась не найдясь с ответом.
Никита хмыкнул и скинув второй ботинок неторопливо поднялся на ноги, я тут же подорвалась следом.
- Идем, тебе нужен душ.
- Какой? - с наивным любопытством спросил он.
- Холодный.
- Нееее... нет, нет...
Юркнув под мою руку Никита вывернулся и сделал было шаг в комнату, когда я снова его настигла ухватившись за ворот рубашки. Меня умиляла появившаяся в его движениях нелепость и то детское упрямство, что вырвалось на первый план подвинув с пьедестала манеры. С губ сорвался смешок.
- Ладно, хорошо, но тебе точно надо выспаться.
- Выспаться. - задумчиво произнес он сощурив глаза. - Это пооожалуй да.
- Да! - подтвердила кивнув.
Он дернулся, коснулся рукой лица и промахнулся, после попробовал снова, но лишь тронул дужку очков, нелепо сместив их на один глаз. С губ сорвался очередной смешок.
- Давай, помогу. - предложила, придвигаясь ближе.
Я не раз видела как это делала Кира, вставала на носочки и легким, воздушным движением рук стягивала с парня очки. Не знаю сколько раз я мечтала проделать то же самое, почувствовать как холодный металл касается кончиков пальцев, оказаться ближе, взглянув в глубину его глаз без стекла отделяющего от оригинала.
Дыхание перехватило, ладони мелко подрагивали, когда пальцы коснулись дужек. С губ совался нервный вдох, Никита зажмурился пытаясь расслабить уставшие глаза и распахнул веки взглянув на меня. Я стояла всматриваясь в крапинки, переливы будто заново рассматривая его, нового, другого.
Ладонь легла талию, тепло его пальцев прокатило разрядом по телу, лоб уткнулся в плечо рассыпав кудряшки по белой рубашке.