Не моргая, не отводя глаз я рассматривала такое знакомое лицо, будто видела его впервые или в последний раз? Я не знала. Страх оголенным нервом стучал в висках. Что если я больше его не увижу?
Кожу пронзил знакомый импульс, когда он заложил локон за ухо. Сейчас или никогда! Не сдержавшись я качнулась вперед. Губы коснулись его. Было уже не важно оттолкнет или нет, я уже не думала, о том что вновь окажусь отверженной. Это необходимо было мне, как кислород как дыхание.
Не то! Когда его руки скользили по моему телу, заразная мысль билась в груди, но я знала, другой возможности у меня не будет, а я не желала упускать.
Пуговица за другой, едва касаясь он оголял мое тело, изучая глазами, по новому, иначе. Неловкость, легкое чувство стыда и такое приятное прикосновение к груди. Словно кто-то наконец утолил нескончаемый зуд, будто жажда перестала меня беспокоить. Я помню прикосновение его губ, теплых, влажных, тех, что однажды уже касались меня, заставляя стоны вырываться наружу.
Это было похоже на омут, на помутнение, что кружило голову. Комната вращалась, разгоняясь по кругу. Будто потеряв точку опоры, я вращалась вместе с ней, словно меня засасывало в водоворот. Искусные руки, ковер и кремовые стены, его пальцы ласкающие меня, запах мяты и тело, чужое, светлое, впервые касающееся моего.
Я сильнее прижалась к груди, обвивая руки вокруг шеи отказываясь отпустить, желая получить больше. Еще больше. Дыхание сбивалось, сердце отстукивало неровный ритм, в груди зарождался жар. Я едва понимала что делаю. Механика не волновала меня, мне хотелось почувствовать его, получить то, о чем всегда в тайне мечтала, прикоснуться к душе. И я была в шаге, в крошечном сантиметре, вот-вот и все же...
Это было странное ощущение, не совсем понятное мне. Оно мешалось с зияющей неизведанностью, темнотой впереди, но от чего-то я верила что именно там мое спасение. Послушно ступая вслед за ним, позволяя телу опуститься на мягкий матрас, коже прикоснуться к холодными простынями, а его телу накрыть мое.
.
За окнами гудел день, шумел звуком машин, пробивался декабрьским солнечным светом. Я лежала на кровати рассматривая оголенную грудь, лучи что ползли вдоль деревянных половиц и уходили на стену. Тело непривычно ныло, неприятная пекущая боль скрутила чуть ниже живота.
Рядом, подложив руки код голову, размеренно дыша, лежал он. Кудри очаровательно рассыпались по лицу, глаза чуть прикрыты, лишь губы затронула едва заметная улыбка.
Казалось я получила все что, хотела, к чему так упорно пробивалась. По щеке скатилась слеза.
- Что-то случилось? - повернувшись на бок нарушила затянувшееся молчание.
- Нет. - не открывая глаз ответил он.
Внутри разлилось отчаяние. Наверное я чего-то ждала! Чего-то иного!
Неужели это все? Я чувствовала себя опустошенной, жалкой, использованной, словно кто-то высадил весь заряд батарейки. Это были сухие, пустые действия, тупое бездушие, механика, все. Вот чем это было, там не было того, что так жадно искала я.
Я то всегда считала что этот день будет особенным, знаменованием, началом чего-то большего, нового. Волшебством.
Дура!
- Никит... я... я сделала что-то не так? - в очередной попытке протянула моля о пощаде.
Он повернулся кинув на меня короткий взгляд. Лишь легкий поворот головы, едва заметное действие, но я в миг осознала свою податливость. Я просто не могла ему перечить, не смела, превращаясь в нечто послушное, больше похожее на пластилин, тут же готовая внимать.
- Как думаешь когда Кирилл все найдет?
В груди что-то ухнуло, слова обрушились подобно хлысту. Он смотрел на меня нахмурившись, сдвинув брови, дожидаясь ответа. Неужели он и в правду ждал ответа?
- Я... я не знаю.
- Ясно.
Отвернулась чувствуя тонны разочарования. Вжалась в постель с силой закусив губу, старательно сдерживаясь.
Боясь задохнуться, я с силой сжимала простыни, скрутившись в крошечный комок, словно могла развалиться. Боль пронзала ребра, травила ядом внутренности, это было совсем не похоже на то что я представляла, это было мерзко. Я вдруг почувствовала себя использованной. Куклой, что взяли по необходимости оставив то, что перечило.
Я отдала ему все, свои чувства, любовь, заботу и даже невинность. А он, воспользовался лишь моим телом, а от души, всего что сидело внутри, чем так мечтала подлиться, отмахнулся. И теперь она ныла, страдала, истекая кровью, бурлила и злились так неистово желая вырваться наружу.