— Чего-о⁈ — не поняла я. Вот это новость! Мне казалось, что это инквизиторы убивают магов и прочих магических существ!
— Магия старит обычных людей, — мягко пояснила Ифигения. — Поэтому мы старше своих лет и выглядим, и чувствуем — мы больше прочих напрямую общались с магами.
— Не может быть, — я замотала головой, не желая верить, что это я причина состояния родителей. — В королевстве тоже есть люди без магии.
— Нет, дорогая, — Ифигения грустно покачала головой. — Их нет. Так или иначе они владеют магией, просто слабой. Такой, какая была у тебя.
— Мы испокон веков защищали наше маленькое государство от магии, — пояснила Ифигения. — Кто угодно из соседей мог завоевать нас в любой момент и погубить каждого на нашей же земле. Нашим предкам пришлось стать самыми яростными воинами, чтобы никто даже подумать не мог об этом.
Я кивнула. Это звучало неожиданно логично. Но почему я раньше не понимала этого? Просто была ослеплена блеском инструментов инквизиторов. Ведь и впрямь за пределы государства на моей памяти инквизиторы выбирались редко, больше привозили разных существ с границ.
— Но сейчас всё изменилось, — с горечью добавила Ифигения. — Сначала магия пришла в наш дом… не ты, дочка, не думай. Твоя магия была совсем слабая, когда мы забрали тебя у Лесии, помогая ей скрыться. А потом больше…
— А я знаю ответ, я знаю, — возбужденно произнес король, которого никто кроме меня не слышал, но мне было не до него.
— Вы помогли маме скрыться? — вскрикнула я. — И вы знаете, где она?
— Прости, дорогая, — Клементий снова погладил меня по плечу. Выглядел он по-настоящему расстроенным. — Но мы знаем только направление, куда она собиралась отправиться. Она решила, что её не найдут в ледяном краю.
— Я пыталась её отговорить, — недовольно заметила Ифигения. — Как по мне, Флин Первый был обыкновенным параноиком и психопатом, а вовсе не умницей, способным достать жену из-под земли. Но она и слушать ничего не желала. Только попросила присмотреть за тобой, как за родной.
Я всхлипнула. Мама думала обо мне больше, чем о ком-то. Я была любимым ребенком! Принцессой!
— Не плачь, милая, — Ифигения прижала меня к себе.
Мы застряли на последней лестнице перед тронным залом, Клементий неуверенно топтался рядом с нами, а я прижалась к Ифигении и вспоминала, как она разозлилась на Инея. Я все время видела столько плохого в их с отцом поведении: они все время были заняты, они обнимали меня так редко, и ещё реже целовали, они постоянно заставляли меня учиться и приучали к аскезе — по крайней мере, так я воспринимала отсутствие у меня кучи вещей, которые были у простых жителей. А они, оказывается, меня любили!
— Вы там долго будете стоять? — раздался голос Флина с вершины лестницы. Потом он откашлялся и совсем другим голосом произнес:
— Их величества Флин и Иссабелия Интийские счастливы приветствовать в своем доме господ Клементия и Ифигению Астаросскую.
Мама нехотя ослабила объятия.
— Клементий и Ифигения Астаросские с благодарностью принимают приглашение, — произнес отец и первым продолжил тяжелое восхождение по лестнице. Мы поспешили за ним.
За столом, где было, пожалуй, все кроме бутербродов, мои приемные родители ещё раз рассказали всё, что уже знала я.
— То есть, родную дочь вы увидеть не можете? — уточнил Флин, и я едва не застонала. Ну точно же! Я совсем забыла про Клементину!
Астаросские снова переглянулись.
— Вы знаете, где она? — напряженным голосом спросила Ифигения. Кто-то, незнакомый с нею, решил бы, что она спокойна, но рука, которой она сжимала вилку, вся побелела от силы, с которой она это делала.
— Знаем, — призналась я. — И Бриен, который вам писал — без пяти минут её жених. Она круто разбирается в числах и законах, как и вы. А ещё я её спасла от отравления, а она меня убила!
— Это она в бабушку, — немедленно произнесла Ифигения, но глаза её засияли. — Белка, вы с Клементиной, получается, подружки⁈
Я открыла рот, чтобы спросить, что мама не поняла в «она меня убила», а потом закрыла и кивнула. В некотором роде мы и правда подружки. Подруги тоже бывают разные!
— Мы очень хотим её увидеть, — теперь Ифигения повернулась к Флину. — Даже если это и убьет нас. Главное, мы с Клементием вырастили Белку, и теперь мы никому ничего не должны. Только нашей несчастной дочери.
— Я бы не назвала её несчастной, — буркнула я. Сердце мое заныло. Я только заново привыкала к мысли, что у меня есть Астаросские, и на тебе — они собираются умирать! — Вполне себе довольная жизнью девица.