Лопата сама собой скакнула в руку. Даррен потянулся за кинжалом и поднёс палец к губам, приглашая прислушаться. Я так и сделала. Хлопнуло что-то железное, и послышались тяжёлые шаги. Похоже, наш сиделец и страдалец вовсе не такой страдалец, каким хотел выглядеть!
Глава 3
Хорошо, когда тебя все знают. И плохо
'Имя, род и даже род занятий определяет тебя больше,
чем ты сам по себе.
Никому не интересно разговаривать с тем,
кто спрятан под этой шелухой званий, прозвищ и имён'
Иссабелия Астаросская
«Здесь будет название трактата, если он будет написан».
Я приподняла лопату, жалея, что в повозке так мало места. Это обниматься было бы хорошо, если бы Даррен догадался, конечно. А вот драться, находясь внутри, просто отвратительно. Но выбирать не приходилось.
Дверца повозки скрипнула. Я приготовилась бить. Даррен тёмной тенью замер за моей спиной. Удивительное дело, он стоял за спиной, но я чувствовала, что он не прячется, наоборот — его рука с кинжалом как спящая змея замерла у моей талии. Стоит появиться кому-то — и змея выстрелит укусом, защищая меня.
Дверца распахнулась, но внутрь никто не полез.
— Давайте, кровососы, пейте кровушку! — плачущим голосом произнёс наш извозчик. — Но с каждого не меньше двух серебрушек!
Сказать, что мы с Дарреном обалдели — это значительно преуменьшить наши чувства. Мы переглянулись, не понимая, что от нас хочет этот сумасшедший.
Тем временем, наше молчание начало беспокоить извозчика.
— Ладно, кровососы! — пискляво крикнул он. — С бабы одна серебрушка! Она мелкая, разве много выпьет?
Я начала понимать, что происходит, а вот Даррен всё ещё выглядел озадаченным.
— Он думает, что мы настоящие вампиры, — шепнула я. — И хочет подзаработать.
Видя, что понятнее Даррену не стало, я показала на шею.
Тем временем наш извозчик набрался смелости и полез в повозку.
— Шею помыл, мяса поел на пять грошей, — хрипел он, пытаясь уместиться целиком в повозке. — Два дня не пил. Кровь как амброзия!
Я не знала, что такое амброзия, и сомневалась, что знает сам мужик, но пахло от него ужасно.
— Фу, чеснок! — крикнула я и туфлей оттолкнула извозчика. — Отвратительно!
Вообще-то, чеснок я сама в еде уважаю, но Софи категорически со мной не соглашалась. С её точки зрения, любые пахучие продукты нужно было держать подальше, если рассчитываешь на поцелуи, а на поцелуи приличная девушка должна рассчитывать всегда!
Логика её мне была не очень понятна, но, чтобы не ссориться с подругой, я старалась при ней чеснок не есть. Однако сейчас я поняла резон — в еде чеснок пах куда лучше, чем от этого господина, что дышал на меня и как мог тянул шею. Кстати говоря, мытой я бы эту шею совсем не назвала. Но, может, в темноте просто плохо видно?
Мужик всё наседал и наседал, я пихала его ногой, вереща на всю повозку о вонючем чесноке и напрочь забыв про лопату, но, в конце концов, не выдержал Даррен.
Он вдруг вспомнил, что он маг — очень вовремя! И мужика смыла мощная струя воды. Теперь, по крайней мере, у него была и впрямь мытая шея!
Я схватила Даррена за пояс, когда он собирался вылезти. Пусть я не знала, что он собирается делать — добить этого любителя лёгкого заработка, или же сесть сам на козлы, но в любом случае вылезать до границ вампиров нам не стоило.
— Мы не должны выбиваться из своих ролей, — прошипела я. — Сиди на месте!
Сама же я высунула нос наружу и крикнула, надеясь, что мой голос звучит сурово:
— Мужлан! Разве ты не знаешь, что чеснок ядовит для вампиров⁈ Ты хотел убить нас!
— Вовсе нет! — мужик ощутимо испугался. — Простите, господа вампиры! Я не знал!
— Ты что творишь? — теперь шипел уже Даррен. — Он наестся чеснока и пойдёт к вампирам. А те его выпьют за милую душу и спасибо не скажут!
— Сейчас! — также тихо ответила я. — Поправлю!
Пока мужик забирался на козлы в свою клетку, я пересела поближе к крошечному окошечку и произнесла:
— Не все вампиры не переносят чеснок. Есть те, кто не переносит сельдерей. И лук. А я лично знаю одного вампира, который не переносил репу.
Даррен снова дёрнул меня за руку.
— Её вбили ему в глотку, клыки застряли в репе и выпали, — шёпотом ответила. — Зачем мне врать в мелочах!
Мужик явно был настроен более оптимистично, когда надеялся на один чеснок, но выходить больше не пытался и проверять, не выветрился ли тот из его крови, тоже.
Впрочем, главное, что он нас вёз, и можно было выдохнуть. Мы, по крайней мере, не раскрыли себя сразу.